Влада вспомнила глаза, таращащиеся на нее со дна колодца.

— Нет, со мной такого не случалось, — может быть, слишком поспешно, ответила Влада.

— Со мной тоже, — усмехнулся Долгов. — Но это не значит, что этого не может быть. Если мы не знакомы с трансцендентным, то это лишь наш личный опыт, не дающий нам право обесценивать опыт других людей. Нельзя исключать, что однажды и мы с вами побываем по ту сторону человеческого бытия.

— Не хотелось бы, — буркнула Влада.

— Еще как не хотелось бы, — согласился Долгов. — Но порой жизнь не оставляет нам выбора, Речкина.

Влада открыла было рот, чтобы попросить препода называть ее по имени, но тут же закрыла, не решилась. Речкина, так Речкина.

Зато она отважилась на кое-что другое. На такое, что сама от себя не ожидала.

— Александр Степанович, а что случилось с вашими студентами в МГУ?

Спросила — и тут же испугалась. Уж очень нагло, почти нахально это прозвучало. А Влада нахалкой не была.

— Извините, — выдавила она, краснея до корней волос.

— Почитали Википедию? — усмехнулся Долгов. — Ну-ну.

Он смотрел на нее, словно размышляя: стоит ли делиться с этой девушкой чем-то личным, подноготным, или она не заслуживает.

— Речкина, полагаю, вы еще не готовы это услышать. Но как-нибудь я вам обязательно расскажу.

Александр Степанович поднял руку ко лбу, чтобы поправить сбившуюся прядь волос. Рукав его толстовки съехал вниз, и Влада, похолодев от внезапно охватившего ее ужаса, увидела багровый след на тонком запястье Долгова. Это было похоже на ожог, оставленный раскаленным добела широким браслетом.

Препод тут же одернул рукав, нахмурился.

— На сегодня давайте закруглимся, Речкина. Жду вас на лекции и, как обычно, во вторник на факультатив.

Влада была уверена, что Долгов уйдет из аудитории как в тот раз: по-английски, не прощаясь. Однако препод остановился у дверей и, повернув голову, сказал:

— Подумайте над тем, о чем мы сегодня говорили. Порой наша вера в незыблемую реальность может разбиться о дно колодца.

Кивнув, он ушел, оставив Владу в замешательстве: препод прочел ее мысли или же его слова о колодце — простое совпадение?

— Живая? Не убил Долгов?

В голосе Лоры сквозило удивление. Влада засмеялась:

— Как видишь, нет. Но кое-что странное было.

Влада решила не рассказывать подруге про колодец, но об ожоге на запястье препода рассказала.

— Ничего себе, — удивленно протянула Лора. — Даже не знаю, что предположить. Может, у него экзема или что-то в этом роде?

Об этом Влада даже и не подумала. Вот дуреха!

— Да, кстати, это возможно, — сказала Влада, стараясь скрыть свое разочарование. Ничего таинственного и загадочного в мире не существуют, есть только кожные болезни.

Последняя пара тянулась, как сыр, разогретый в микроволновке. Влада слушала преподавательницу вполуха. Лора рисовала в тетради персонажей из Genshin.

Кажется, из всей группы студентов старательно записывал лекцию только Мельников. Склонился над партой, рыжий чуб чуть ли не до тетрадки достает. Теперь Влада знает, у кого можно будет попросить конспект. Ну, это шутка, конечно. Она никогда не попросит.

Вдруг вскинул голову и посмотрел на Владу. Влада вздрогнула и отвела глаза. Какая интересная ветка в окошке!

«Не красней!», — приказывала она себе, но от этого краска лишь сильнее заливала щеки. Хорошо, Лора этого не видела.

— Не хочешь зайти в бар, выпить крафтового пива? — спросила Лора, когда подруги шли к автобусной остановке после последней пары. — А то чувствую себя как в Дне Сурка, институт-дом, дом-институт.

Влада не пробовала пива и в баре никогда не была, но вдруг ей захотелось сделать что-то такое, чего она никогда не делала. В конце концов, ей идет восемнадцатый год.

— А что, давай.

Бар назывался пугающе — «Заводской», но внутри было вполне уютно и никаких работяг с завода с воблами в карманах там и в помине не было. Симпатичные парень и девушка за стойкой разливали пиво, продавали снеки, орешки и какую-то мелкую сушеную рыбку.

Лора заказала две кружки «Крафтового» и орешки. Когда Влада вытащила карточку, чтобы оплатить, Лора удержала ее.

— Гуляем на мои, подруга. Я сегодня при деньгах.

Они присели за столик. Влада отхлебнула почти черную жидкость из высокого стакана, поморщилась. Вкус у пива оказался отвратительно-горьким. Лора заметила гримасу подруги, сказала сочувственно:

— Хочешь, возьмем лимонад?

— Нет. Я допью это.

Еще бы! Ведь это Влада, которая так любит все доводить до конца!

После третьего глотка вкус пива перестал казаться столь мерзким. Нет, он не стал приятным или даже терпимым, но, по крайней мере, горечь не так сильно пробирала горло.

Говорили в основном об учебе, но и о жизни тоже. Оказывается, Лора живет с матерью. Отец нашел молодую и уехал с ней в Сочи, где купил квартиру. Теперь соперница постоянно постит в сети фотографии в обнимку отцом Лоры. Мать каждый день по несколько раз заходит в аккаунт «этой». Злится, но заходит.

— Говорю ей, перестань себя мучить, но какое там, — вздохнула Лора, отпивая пиво. — Ну, а ты как?

Влада ни с кем не говорила о своей семье, об отце, но откровенность Лоры подкупила ее, и она все рассказала.

— Да, у тебя тоже та еще история, — сказала Лора. — И ты даже в интернете фотки отца не искала?

— Нет, — ответила Влада.

— Больно или не интересно?

— Не интересно.

Соврала, конечно. Больно. Но вопрос Лоры был слишком личным, слишком колючим. Влада напряглась, и подруга это почувствовала.

— Прикинь, а я вчера ночью хомяка хоронила, — мрачно процедила Лора.

— Правда? У тебя хомяк умер? Сочувствую!

— Да, умер. Он старый был совсем, больной. Я его в коробочку положила, скотчем хорошо обмотала и пошла в парк хоронить. С ложкой.

— С ложкой?

— Ага. И вот представь. Ночь. Фонарь тускло светит. Я копаю ложкой ямку для своего хомяка и вдруг слышу. «Гражданка, что у вас в коробке?». Поднимаю голову — мент. Молодой совсем. Смотрит на меня, как на психбольную или на наркоманку. Я вдруг понимаю, что он принял меня за закладчицу. Ну, одну из тех, что закладки наркоты делают. Говорю: «Это не закладка, это хомяк». Он не поверил. Мне пришлось скотч разматывать. Разматываю, и реву. Мент увидел хомяка, сам чуть не заревел. «Прости, говорит, работа такая». Помог мне обратно скотчем коробку обмотать и похоронить хомяка.

Влада засмеялась, но тут же спохватилась:

— Прости.

— Да ничего, — отозвалась Лора. — Ситуация, и правда, смешная. А хомяк был старый.

Пиво кончилось. Подруги вышли из бара. На улице уже было темно.

— Слушай, ты можешь переночевать у меня, —