Мне стало немного дурно от мысли, что придётся мыться в одном помещении с разделываемым оленем, но мы обошли здание и остановились у двери с другой стороны.

   — Не знаю, леди Мириам. Мне кажется, что со мной происходит что-то неправильное, но я никак не могу понять, что именно. Картинки в голове путаются… Поэтому, после того, как отдохнёте, вам тоже лучше покинуть меня. Я не хочу даже случайно причинить вам вред.

   Я слышала в его голосе соҗаление и какую-то затаённую боль.

   “Да он же ужасно одинок! – осенила меня внезапная мысль. – Похоже, он просто хочет с кем-то поговорить!”

   – Подождите, я проверю, всё ли в порядке в бане, – попросил он.

   Я кивнула и осталась на улице, временами с любопытством заглядывая в предбанник.

   Внутри было чисто, хоть и темно. На специальном железном блюдце стояла чуть оплавленная свеча, у стен теснились две отполированные до блеска деревянные лавки, над ними висели резные вешалки. Мой рюкзак нашёл приют на большой бочке. А еще оттуда просто умопомрачительно пахло можжевелой. Я обожала этот запах, но даже валика с ним не было. У моей соседки по комнате на можжевелу была ужасная аллергия, поэтому приходилось проявлять человеколюбие.

   – Всё в порядке. Пока ещё светло, но скажите мне, если вам нужна свеча, – известил меня Шервин, выходя наружу.

   По его виску скатилась капелька пота,и я в предвкушении замерла на месте. Похоже, меня ждала баня. Самая настоящая горячая банька! Да после этой изматывающей лесной прогулки я бы отдала за неё очень и очень многое.

   – Благодарю, я что-нибудь придумаю, - заверила я варвара, дождалась, когда он выйдет наружу, проскользнула в баню и с наслаждением закрыла за собой дверь.

   Немного одиночества мне явно не помешает. Οказавшись в темноте, я сначала испугалась, а потом нащупала дверь в парилку, приоткрыла её и впустила в предбанник немного света.

   Миленько. Полки для парения, камни, бочки с водой, надеюсь, холодной, железный бак, где должен быть кипяточек, тазики, кадочки… и небольшое окошко, закрытое круҗевной занавеской.

   В этом месте явно чувствовалась женская рука, что бы ни пытался мне показать этот Шервин. Если он живёт тут не первый месяц, конечно. Но что-то мне подсказывало, что нет. Например, протоптанная к замку тропка.

   Становилось жарко. Я стянула с себя одежду и с грустью осмотрела ступни. Мокрые мозоли, штук пять точно, может, чуть позже появятся ещё. Набрав в тазик холодной воды, я добавила ковш горячей и с наслаждением опустила в неё ноги. Постояв так с минуту, передвинула таз к лавке и села.

   Εсли бы было можно, я бы не выходила из бани никогда. Так можно представить, что я в деревне у бабули. И пахнет почти так же. Если закрыть глаза, можно даже вообразить, что она скоро зайдёт, кряхтя и держась за поясницу, посмотрит на меня выцветшими за девяносто с лишним лет серыми глазами и погрозит кулаком, требуя, чтобы я работала быстрее. Почему “работала” я никогда не понимала, ведь в бане моются, но от одного вида Αграфены мне всегда хотелось двигаться быстрее.

   Эx, бабуля… К сожалению,ты ушла слишком рано для того, чтобы я была самoстоятельной булочкой. Твой пирожочек даже не плакал, когда ты умерла. Просто очень сильно грустил.

   Я стёрла кулаком непрошенные слёзы. Пожалуй, ради бабули я бы вернулась. Поломала все законы того и этого миров, поменяла бы небо и землю местами… Но её больше нет. Интересно, присмотрит ли кто-нибудь за могилкой?

   Вздохнув, я поднялась и вылила на себя таз воды. Если я и дальше буду так раскисать, то точно не добьюсь совершенно ничего! Чтить память можно и без могилы, а мне явно нужно думать не о том, как пореветь. Нужно искать способы к выживанию.

   – Что ты сделала , ведьма?! – распахнув дверь, с порога спросила Кириан.

   Я едва успела прикрыться ладонями и отвернуться.

   Ну вот, только этой егозы мне не хватало для полного счастья!

   – Тебя не учили стучаться, прежде чем войти? – строго спросила я её, обернувшись через плечо.

   На хорошеньком личике застыла гримаса оскорблённой невинности. Девчушка скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на меня.

   – Я у себя дома и могу делать то, что считаю нужным, – заявила она, демонстративно поглаживая себя по висящим на поясе ключам.

   – Угу. Я за тебя рада. А теперь выйди и зайди как положено, - сказала как отрезала я.

   Сначала я сама вздрагивала от этой фразы в школе, теперь вот она пригодилась мне. Глаза девочки наполнились слезами, но мой уверенный, спокойный и строгий взгляд сделал своё дело. Она развернулась на пятках, вышла, а спустя секунду я услышала ужасающие удары по двери.

   М-да… возможно, лучше было её не выгонять. Я быстро нашла взглядом полотенце, закуталась в него и властно велела:

   – Войдите.

   Что ж, если я надеялась на то, что воспитание – процесс мгновенный, то я очень сильно ошиблась. Дверь снова с треском ударилась о стену, на пороге, уперев руки в бока, стояла Кириан.

   – Что ты сделала, ведьма?! – ещё громче повторила она свой вопрос.

   Не такого я ожидала, не такого, но начало положено.

   – Заходи, закрой дверь, – велела я. - А теперь объясняй, что тебя тревожит.

   – Ты ведьма! – снова сорвалась на крик девочка.

   Мне оставалось только печально вздохнуть. Ну что она заладила. Ведьма да ведьма. Да во мне магии нет. Я из немагического мира.

   – Почему ты так думаешь?

   – Тебя не берёт мoя магия! А еще Шервин… – Она замолчала , прикусив язык.

   – Что Шервин?

   – Неважно! Ты – ведьма!

   Я закатила глаза. Вот почему дети не могут думать логично и структурно? Потому что это сложный навык, вот почему!

   – Кириан, пожалуйста, успокойся, – попроcила я. – Не претендую я на твоего Шервина. Не нужно ревности.

   Судя по тому, как вспыхнули её щёки и как натянулась струной спина, я попала в точку. Я и сама в её возрасте ревновала бы ко всему, что видела. Это совершенно нормально, но рано или поздно нужно взрослеть.

   – Итак, теперь, когда ты немного пришла в