железом, выпущенным примерно до смены тысячелетий, и отправился торговать. Цены я не заламывал, торговал скорее для души, а не для обогащения. Разбирали у меня обычно всё.

По будням я тоже ходил через «щель эпох», но уже в ювелирный магазин: на старые рубли покупал золото и носил его в наше время. Продавать его я пока не спешил, это всегда успеется.

Но вскоре случилось то, что должно было рано или поздно случиться: у меня закончились комплектующие, выпущенные до миллениума, и остались более новые, с датой производства с нулевого по десятый годы. То есть, существовать в девяносто седьмом они не могли, и у покупателей могли возникнуть резонные вопросы. Тогда я, во-первых, придумал легенду про знакомых воришек на китайском заводе, которые проносят самые свежие новинки и контрабандой отправляют мне. А во-вторых, мне потребовался человек в прошлом, который был бы посвящён в мою тайну, для того, чтобы рекомендовать мне надёжных покупателей, которые не проболтаются и не расскажут обо мне кому надо. Точнее, кому не надо.

В девяностые годы межличностные коммуникации начинались с совместного распития алкогольных напитков, а не с добавления в друзья «вконтакте». И симпатия к собеседнику выражалась налитыми стаканами, а не лайками. После пары «полянок» выбор мой пал на Степана: во-первых, он — большой ценитель фантастической литературы. Я был у него дома (продолжали начатое на поляне) и просто офигел от коллекции книг, занимавшей полку во всю стену. Противоположную же стену занимала точно такая же коллекция книг по медицине. Я решил, что такой начитанный человек вполне может мне поверить, особенно, если предоставить ему доказательства. Вторым же аргументом в пользу его кандидатуры стал тот факт, что Стёпа — прожжённый алкоголик. Если он вдруг захочет передать мою тайну третьему лицу, то вероятность того, что лицо это не поверит Степану, списав его слова на алкогольный бред, была близка к единице.

В очередные посиделки у него дома я подождал, пока он достигнет нужной кондиции, не слишком трезвой, но и не слишком пьяной (чтобы понять, что я ему говорю, но не быть при этом очень критичным к моим словам), и рассказал ему всю историю. В доказательство я показал ему свой смартфон и ещё пару гаджетов, которых тогда даже в проекте не было.

— А ты сразу показался мне каким-то засланцем-попаданцем, — спокойно ответил Степан. — Не знаю, почему. Поведение у тебя какое-то… Не современное, что ли…

С того дня мы работали в паре, как я и планировал. Стёпа, разумеется, просил сводить его в моё время, чтоб взглянуть своими глазами на «светлое» будущее, но я объяснил ему, что с той стороны «щели» находится режимный объект, и посторонний будет сразу замечен и пойман. Сказать, что Стёпа приуныл — ничего не сказать. В качестве компенсации я принес ему планшет с кучей фото и видео, показывающих наш дивный новый мир со всех сторон.

Выходные за выходными я ходил на радиорынок, торговал старьём, общался с людьми, заводил новые знакомства. Я всё сильнее влюблялся в этот волшебный живой город и в прилетевшую в него недавно погостить рыжую девчонку-осень. Но с каждым разом всё сильнее в моей голове звенела мысль, что всё, чем я здесь занимаюсь — это не основная цель моих странствий во времени. Раз за разом я анализировал всё, о чём я мечтал многие годы, о чём жалел, чем занимался, а чем — не смог. И до меня дошло! Один конкретный человек. Один короткий разговор сможет расставить все точки над «ё» и разрешить кучу вопросов, что мучали меня много лет. И, если я ничего не путал, этот человек должен появиться на рынке довольно скоро. С тех пор я каждый раз брал с собой вещи, предназначенные для него.

Мой желанный собеседник появился ближе к ноябрю. Выпавший ночью первый снег к утру растаял, оставив после себя слякоть вперемешку с опавшей листвой. Сутулый парень-подросток шлёпал по этой серо-жёлтой каше старыми сношенными кроссовками, неспешно передвигаясь вдоль лотков с товаром. Он с нескрываемым восхищением рассматривал ассортимент у каждого продавца, и в его глазах читалось, что зашёл он как нельзя кстати, и каждая железка представляет для него огромный интерес.

С таким же интересом он подошёл и к моему лотку, абсолютно не глядя на меня. Степан, стоявший рядом, переводил взгляд то на его лицо, то на моё, и кажется, начал о чём-то догадываться.

Наконец паренёк, повертев в руках одну деталюшку, поднял взор на меня, вгляделся в моё лицо и замер как вкопанный. Он не мог не узнать меня.

— Ты… — ошалело промямлил парень.

— Ты! — подтвердил я.

— Но как…

— Пойдём, я всё объясню. — Я попросил Стёпу покараулить мой товар, и мы с моим новым приятелем пошли прочь с танцплощадки, чтобы поговорить без лишних ушей.

Пока мы шли к знакомому месту обмена эксклюзивным товаром, я рассказал ему о том, как я появился здесь, а также некоторые факты из нашей с ним биографии, которые мог знать только он. Ну то есть, я в его возрасте. Когда дошли, я показал ему свои паспорт и водительские права. Он долго разглядывал их, сверяя мою дату рождения со своей.

— То есть, я доживу как минимум до две тысячи двадцатого! — обрадовался он.

— Как видишь, дожил, — уверил его я. — И вполне даже сносно. Но мог бы дожить гораздо лучше. Поэтому слушай и запоминай. А лучше — запиши куда-нибудь. Память нас с тобой иногда подводит.

Я полез в рюкзак и достал первую книгу.

— Первое. Лет до двадцати пяти у тебя будут проблемы с девушками. Ты не знаешь, как себя с ними вести, и они тебя постоянно динамят. Это очень сильно повлияет на твою самооценку, разумеется, не в лучшую сторону. А самооценка — это основа личности. Чтобы этого не произошло, вот тебе книга. — Я протянул ему увесистый томик известного психолога, расписавшего про основы инстинктивного поведения человеческих самцов и самок, а также написавшего трактат про анатомию любви.

— Прочитать от корки до корки. При необходимости — перечитывать до наступления полного понимания всей картины.

«Младший я» кивнул и спрятал книгу в полиэтиленовый пакет.

— За Светкой уже бегаешь?

— Ну… — потупил он взор. —