кофе! Ты даже на это неспособна? – он говорит очень медленно, смакует каждое слово. И при этом впивается в меня болотными глазами.

У меня голова опущена. Могу только украдкой поглядывать. Смотреть ему в глаза запрещено.

- Неужели можно сравнить детей и кафель в ванной? – быстро поворачиваюсь и принимаюсь готовить кофе. Хоть бы не ошибиться с рецептом.

- Если ты не умеешь справиться с банальными вещами, то, как ты собираешься справляться с детьми? – поглаживает свои густые усы.

Они у него длинные немного закручены на концах. Про себя я его называю не иначе как тараканом.

- Я прекрасно ранее справлялась! – ложка падает из рук на пол. – До…

О том дне до сих пор сложно вспоминать. Так и замираю на полу, глядя исподлобья на здоровенного таракана.

- Серьезно? – проводит большим пальцем по пухлой нижней губе. – То-то я смотрю, вы жили в халупе и питались манной кашей на воде. Это ты называешь, заботилась?

- Мы были счастливы! Мы были вместе! – вытираю слезы тыльной стороной ладони. – А счастье не измеряется деньгами!

- Ты забыла упомянуть свои долги. Или напомнить, что тебе грозило? Кукла, смотрю, я слишком благосклонен к тебе, сытая и обеспеченная жизнь тебя разбаловала. Раз в голову лезет подобная чушь, - Лев презрительно усмехается.

Он действительно ЭТО называет жизнью? Вот эту клетку?

В нос ударяет запах гари. Кофе!

- Вы обещали помочь! Говорили, что уже скоро мы поедем к моим детям! – подскакиваю с пола и выключаю плиту.

Лев пьет кофе только по особому рецепту. Никаких кофеварок. Стиральная машина тоже под запретом. Стирка только руками. Пылесос тоже ненужная, по его мнению, вещь.

- Труд облагораживает женщину. А ты снова испортила кофе… Сколько продуктов перевела. Какая из тебя после этого мать? – издевательский смешок режет слух.

Как же я его ненавижу! Лицемерный таракан!

- Лев Валерьянович, - подбегаю к нему, игнорирую запрет и смотрю в болотные глаза с редкими ресницами, - Прошу вас, я больше не могу без Катеньки и Коли! Они ждут маму, переживают! Нельзя разлучать мать с детьми! Потому у меня все из рук валится!

- Дисциплина, покорность… Где они, кукла? Никто не отдаст такой неряхе и неумехе детей. Что у тебя за душой? Ты нищая. Все, что у тебя есть, благодаря мне. А где благодарность? Посмотри на свою прическу, - приподнимает уголок губ, усы при этом гадко шевелятся. Дотрагивается до выпавшей из пучка пряди волос, - Смотреть тошно. Себя в порядок привести не можешь, а за детьми собралась.

- Но вы же сами сказали, что хотите поквитаться с Артуром! Но мы даже не знаем где он! Почему вы ничего не делаете?! – игнорирую его колкости. За три года я уже к ним привыкла.

- Месть – деликатес, его подают холодным. Учись терпению, и возможно, будешь вознаграждена, - щелкает меня по носу.

- Пожалуйста, хотя бы узнайте как они? Не обижает ли их Артур! – заливаюсь слезами. Я близка к истерике.

- Вытри этот позор, - морщится. – Ты знаешь, я терпеть не могу соплей. Следуй за мной, - разворачивается и идет прочь из кухни.

Плетусь седом. Смотрю на его широкую спину. Лев под два метра ростом, огромный шкаф, когда-то он казался мне великаном-добряком. Не умею я разбираться в людях. За что и расплачиваюсь.

- Вы должны понять! У вас же тоже есть сын! – выкрикиваю ему в спину.

Я редко позволяю себе срывы. Знаю, потом Лев отыграется на мне за все. Но сейчас уже сложно остановиться. Слишком больно. Слишком накипело.

Те четыре часа в день, что мне позволяют спать, мне снятся Катя и Коля, они тянут ко мне ручки и зовут. И я не хочу просыпаться, потому что, открыв глаза… снова увижу ненавистные стены и пустоту… Их нет со мной…

Мой бывший муж забрал их.

Мы скрывались больше четырех лет. Я сбежала от Артура, когда малышам и трех лет не было. Больше не могла терпеть его унижения. Я боялась за детей. Что в припадке гнева, Артур что-то с ними сотворит. Тогда я думала, что жила в пекле. О нет. Настоящее пекло длится последние три года.

Тогда Артур выследил меня. Организовал подставу. Я работала продавцом-консультантом в большом магазине бытовой техники, и меня обвинили в крупном хищении. Повесили астрономический долг.

Пока шли разбирательства, Артур забрал детей и исчез. Насколько знаю со слов Льва, он увез их в другую страну. Подделал мое согласие.

С тех пор у меня нет ни одной весточки от Кати и Коли.

- Кукла, забываешься, с кем разговариваешь, - таракан открывает двери ванной комнаты. – Посмотри, что это? – тычет пальцем в едва заметное, малюсенькое коричневое пятнышко.

- Так его же почти не видно?

- Я же увидел! Все перемыть! И дом тоже вымой!

- Я только вчера…

- Вчера! И халтурила. А сегодня дом по уши в грязи, - уходит, оставляет меня одну.

Устало опускаюсь на пол.

Лев – друг моего покойного отца. Я ему доверяла. Когда появился на моем пороге и сказал, что поможет. Заберет детей у Артура, решит вопрос нашего обустройства. Он был таким вежливым, улыбчивым, а я была в отчаянии.

В итоге Лев привез меня в другой город и запер меня в этом жутком доме. Как он выражается: «Занялся моим перевоспитанием».

Я несколько раз пыталась убежать. Звонила в полицию. Только там надо мной смеялись. В этом городе Лев Валерьянович Ползунов – царь.

Зачем он меня держит? Я постоянно задаюсь этим вопросом. Спрашивала и его. Но вразумительного ответа так и не получила.

А все попытки бегства заканчивались слишком печально.

Он прав в одном, у меня нет денег… Больше нет. Хотя выросла я в роскоши, была порой слишком избалована. Но жизнь быстро опустила с небес на землю.