чёрной дыры, обладающей сильным гравитационным воздействием. Лоб начальника второй смены покрылся холодной испариной. Вокруг стали происходить поистине удивительные вещи. Стрелки навигационных приборов бесцельно завращались из стороны в сторону. Несколько жизненно важных экранов погасло. Замигали и завыли десятки стабилизаторов. Испуганные люди заметались от одного прибора к другому. Жуткий страх вселял чувство паники и замедлял движение. Нужно срочно менять курс, пока гравитационное поле окончательно не затянуло корабль. Тяжелые свинцовые пальцы Тероса сдавили кнопку максимального ускорения. Хорс запустил режим ручного управления полётом и резко вывернул штурвал на себя. Звездолёт сначала сильно подбросило и несколько раз встряхнуло, а потом резкими рывками стало уводить в сторону. Черная дыра не сдавалась. Она то затягивала, то отпускала корабль. Потом опять затягивала. Постепенно броски в сторону стали становится длиннее, а сила обратного притяжения короче. Несколько часов вторая дежурная смена напряженно боролась за свободу движения и полный контроль над звездолётом. Универсальный искусственный интеллект полностью отключили. При всей своей уникальности мозг машины ограничен рамками загруженных команд и алгоритмов. Возможности же человеческого разума безграничны, как и сама Вселенная. Наконец сила притяжения ослабла. Корабль прорвался к окраине облака. Вдалеке засверкали яркие краски блестящей галактической панорамы. Космические путешественники облегченно вздохнули.

Терос запустил программу полного сканирования. Результаты не заставили себя долго ждать. Повреждения правой стороны корпуса корабля и сильный перерасход энергии и горючего. Несмотря на чудовищное переутомление, экипаж бодрствовал, утопая в креслах вокруг центрального поста управления. Руководитель смены погрузился в глубокое раздумье. Шокирующая реальность упрямо давила на его сознание своей непреодолимой тяжестью. Нужен срочный выход в открытый космос. Это очень опасно. Случиться может всё, что угодно. Начиная от столкновения с космическим мусором и заканчивая радиационным облучением. Но другого варианта нет. Оценить глубину повреждения обшивки можно только снаружи.

–Нам нужен доброволец для выхода в открытый космос. Есть желающие?-твёрдым голосом спросил Терос, впиваясь пристальным взглядом в усталые лица своих товарищей. Астронавты поспешно отводили глаза. Только Гелиос ответил на его взор открытым всё понимающим взглядом.

–Всегда мечтал почувствовать на себе дыхание космоса, – произнёс он.

Через несколько часов Гелиос уже стоял в шлюзовой камере в раздувшемся скафандре, не сводя пристального взгляда со шкалы измерения давления. Датчики показывали предельный уровень. Нервная тревожная дрожь, стала пробиваться к конечностям. Медлить больше нельзя. Резким отрывистым движением он закрепил страховочный трос и нажал на рычаг, открывающий люк стыковочного узла, служащего выходом.

Небывалые тишина и спокойствие потушили все признаки тревоги. Тёмная, пылающая разноцветными огнями бездна, убаюкивала сознание. Было так тихо, что космонавт отчетливо слышал собственный пульс и ощущал дыхание. Гелиос то приближался, то отдалялся от корабля, полностью растворяясь в космическом вакууме. Вид широкой трещины, распространявшейся глубоко внутрь, вывел его из состояния прострации. Ситуация гораздо серьёзнее, чем предполагалось ранее. Если не произвести срочный ремонт, расщелина может обернуться разгерметизацией. Чувство опасности стало увеличиваться по нарастающей. Плавными плывущими движениями Гелиос приблизился к люку. От сильного давления скафандр раздуло. Он никак не мог протиснуться в узкий шлюз. Перед глазами появился третий пункт установленной инструкции. Астронавт резко снизил планку допустимого давления и резким движением впихнул своё тело в образовавшийся проход. Перед глазами всё потемнело. Спазмы, перехватывающие дыхание, пронзили тело.

Сон, покой, тишина….. Тревога. Опасность. Железным усилием воли Гелиос заставил себя распахнуть глаза. Обеспокоенные лица товарищей склонились над его поверженным телом.

–Глубокая пробоина, разгерметизация, опасность, срочная посадка, долго не продержимся, – твердил он, то приходя в себя, то снова погружаясь в сонный морок.

Морщинистые складки на лице Тероса стали еще глубже. На усталых измученных лицах астронавтов проявился серый налёт. Разноцветные звёзды в отражательных экранах показались иглами, пронзающими глаза насквозь. Чернота безысходности застилала сознание. Внезапно среди вечной темноты и беспросветности промелькнул маленький голубой диск, покрытый белоснежными прожилками.

Космические путешественники бросились к навигационному монитору.

–Терра. Третья планета. Наиболее подходящий вариант для срочной посадки,– подытожил Терос.

–Но она лишь холодная и безжизненная пылевая пустыня с бесчисленными кратерами,– Хорс тупо цитировал данные, загруженные в бортовую энциклопедию.

–Анализ показывает, что посадка на Терру, наихудший вариант из всех возможных,– бортовой инженер Отис озвучивал вердикт программы управления полётом.

–У нас есть инструкция. Третья планета не представляет интерес. Управление космическими полётами не одобрит,-твердили другие астронавты.

–Вы совершенно правы друзья мои. Но при всём богатстве выбора, другой альтернативы нет. Разгерметизация может произойти в любую минуту. Необходима срочная посадка и ремонт,– произнёс Терос.

В этот момент на панели управления раздался небольшой треск. Хорс, склонившись над шкалой приборов, констатировал включение автоматической системы, увеличивающей подачу массы кислорода. Времени осталось совсем мало. Терос невольно схватился руками за голову. Оценив всю серьёзность ситуации, все недовольные голоса замолчали.

Отрывистыми движениями начальник второй смены активировал ряд кнопок. В секторе для глубокого погружения изменился тон настройки искусственного поля и вспыхнул свет. Затем последовал длительный процесс перехода из анабиоза в нормальное рабочее состояние. Началось постепенное осторожное пробуждение всего экипажа звездолёта.

Чудовищная скорость космического аппарата снизилась до предельного уровня. Корабль, описав огромную петлю, повернул назад, к ползущей как черепаха планете. Крохотная голубая точка стала увеличиваться в размерах. Постепенно сквозь плотную пелену тумана стали проявляться зелёно-коричневые контуры материковых зон, разделённые на части голубой сверкающей гладью океана. Осторожно, виток за витком, звездолёт всё ближе и ближе приближался к планете.

Гладкая поверхность пустынь с непостижимой быстротой сменялась белоснежными пиками горных склонов. Бледно-желтые ландшафты чередовались с огромными тёмно- зелёными территориями, покрытыми буйной растительностью. На одном из светло коричневых участков суши с тёмно- зелёными берегами, омываемыми бирюзовыми океанскими волнами, обозначилась гладко ровная площадка, идеально подходящая для посадки. Над её песчаной поверхностью, отразилась массивная трех угольная тень. Звездолёт, выпуская гигантские ноги-амортизаторы, плавно заскользил вниз. Сквозь светло коричневую пыль, поднятую космическим аппаратом, проявились поистине завораживающие пейзажи.

Бескрайние уплывающие вдаль золотисто-оранжевые поля, с бесчисленными продольными рядами барханов и невысокими горными цепочками в отдалении покорили воображение усталых путников с первого взгляда.

Черные пуговки немигающих глаз, принадлежащие маленькому рыжему существу, пристально вглядывались в огромный незнакомый предмет, появившийся загадочным образом. Покрытая мелкими чешуйками, светло коричневая ящерица с причудливо закрученным хвостом, опираясь на свои широко расставленные лапы, молниеносно метнулась к близлежащему кусту.

–Смотрите здесь есть воздух и примитивная жизнь,– радостно воскликнул Хорс, пристально вглядываясь во внешний экран.

Терос запустил процесс анализа состава атмосферы и уровня гравитации . Полученные данные заметно порадовали. Показатели оказались очень близки к параметрам родной планеты Гор. Были небольшие различия в парциальном давлении, содержании лёгких газов и уровне магнитного поля, но в пределах допустимых норм.

Завыли датчики, сигнализирующие об