даже имена на одну букву – и… в раздражении впилась зубами в булку. Сама не знаю – почему. Голодная, наверное.

– Кстати, о воровке. – Я прищурилась, разглядывая Леонэля. Раздражение, возникшее, как вспышка, продолжало тлеть, и мне внезапно захотелось выместить его на эльфе. А то чего это он такой спокойный вдруг стал, тормозной даже. – Она, часом, не твоя бывшая? Может, мстить приходила? Иначе не знаю, чем ещё объяснить её самоубийственное упорство.

– Это наёмница из клана огненных саламандр, – неожиданно выдал целую фразу Лёня. – Не моя бывшая.

– Нынешняя? – продолжила цепляться я, расправляясь с несчастной булкой.

Эльф отодвинул чайник, задумчиво посмотрел на меня, причём не только на лицо, но и на одежду, которую утром одолжил, и в которой я сама себе напоминала беспризорника, ограбившего элитный бутик, а потом вдруг спросил:

– С какой целью интересуешься? Если метишь на вакантное место…

– Вот ещё! – фыркнула я, вздёрнув подбородок. – Мне нормальные мужчины нравятся, а не…

– Не?! – Кажется, зря он столько чаю потратил – весь эффект сошёл на нет, стоило мне задеть его мужское самолюбие.

– Не ты, – выдавила улыбку я, и, схватив чайник, плеснула себе остатки. Может, сработает? Вчера после чаепития нормально так меня успокоило и даже с абсурдностью происходящего вполне себе примирило.

– Чем же я тебя, позволь узнать, не устраиваю, Кара? – в голосе Леонэля послышались знакомые шипяще-рычащие нотки, а глаза опять начали генерировать электричество – молнии, в смысле, метать.

– Слишком идеальный. – Я выбрала из перечня возможных претензий самую безобидную, если не сказать – льстящую. Хотя какая это лесть? Он в самом деле идеальный! – Ты такой весь… – Подыскивая слова, я неопределённо помахала рукой, слава небу – без булки. – Безупречный, лощённый, нереально-иномирно-сказочный. И даже коса у тебя – шедевр парикмахерского искусства.

– Косу Мирочка заплетала, – пояснил эльф, будто оправдываясь. – Кстати, где она?

– Под кроватью. Саламандра твоя её пыталась украсть, а мы с Ло… отбили, – произнесла я в тишину опустевшей кухни, потому что эльф вылетел из неё как ошпаренный – очевидно, Мирочку свою из убежища вызволять.

И почему меня это так задевает? Наверняка из-за его вопиющей неблагодарности!

Взгляд упал на перетянутый ленточкой свёрток, и, вздохнув, я решила-таки глянуть, что такое маленькое мне в подарок принёс этот маньяк-ботаник. Лучше бы не смотрела! Куда теперь девать гору барахла в доме, где даже шкафа нормального нет – понятия не имею. И как только всё это поместилось в такой крошечной упаковке!

ГЛАВА 3

Карина Ладова

Вторая половина дня прошла хлопотно, но забавно.

Я невольно хихикала время от времени, осознавая, как мы с Лёней смотримся со стороны. Словно двое детишек детсадовского возраста, один из которых играет в строителя, а другой – в доктора.

Пока я, восседая на пороге, протирала крошкам-лианам пострадавшие листики и смазывала их зелёнкой – не совсем, конечно, ею, но чем-то очень по виду похожим, – эльф таскал из оранжереи обломки горшков с пустыми ящиками и сооружал из них своего рода пирамиду в углу двора.

С общего насмешливого настроя несколько сбивал внезапный стриптиз – для важного процесса устранения мусора ушастый поганец разделся по пояс, обнажив неожиданно приметные при его стройности мышцы и крупный кровоподтёк под рёбрами. Это же не от моего локтя? Нет? Или всё же от него?

Фингал, кстати, остался один и изрядно побледнел. Второй исчез, словно стёртый ластиком. И я бы заподозрила применение грима, но кто же так выборочно к маскировке увечий относится?

Спрашивать не стала – сердито поджатые губы эльфа к разговорам не располагали. А уж когда Лёня покончил с процессом возведения и принялся наворачивать круги у подножия пирамиды, размахивая руками и что-то бубня, я и вовсе прикусила язычок. Стрёмно как-то лезть с вопросами к мужику, у которого с пальцев горящие алые руны срываются.

Эти мудрёные символы впитывались в кучу мусора, пока та не зашевелилась и не преобразовалась в гигантского краба с корпусом из ящиков и ногами из черепков. Леонэль встретил своё творение ласковой улыбкой прирождённого маньяка и велел ему охранять территорию. Шустро перебирая конечностями, чудовище унеслось прочь со двора, а я предпочла тоже убраться – в нору. Подальше от монстра, который и мной закусить может.

Тем более, план по оказанию помощи пострадавшим я уже изрядно перевыполнила, измазав зелёнкой не только Локис, без конца норовящую влезть под руку за лаской и вниманием, но и собственные ладони тоже.

Ужин прошёл в обоюдном молчании и сосредоточенном поглощении очередной сухомятки – бутербродов с вкуснейшей ветчиной. А вот после него пообщаться всё же пришлось. В спальне!

Леонэль Нар-Ноэ

После избиения и поливания из лейки опаснейшей представительницы наёмников, ныне отлёживающей бока в ожидании допроса, я наивно полагал, что Кара ничем уже меня не удивит, но она снова отличилась.

– И что это? – Если бы мама видела, как я тыкаю пальцем, отреклась бы повторно. Но при виде торжественно возлагаемых посреди кровати грабель, стало как-то не до хороших манер.

– Граница, – заявила «демоница» таким тоном, словно я совсем идиот и элементарного не понимаю. – Тебе больше справа или слева спать нравится?

– А есть разница? – уточнил, сравнивая разделённые деревянным черенком половины. На первый взгляд они смотрелись одинаково.

– Конечно! – возмутилась моей «слепотой» Карина. – Слева подушка синенькая.

– А-а-а! Прости, не сообразил! – Я покивал с умным видом и поинтересовался: – В чём вообще смысл садового инвентаря в постели?

– Нет, ну по правилам, конечно, нужен меч, но я не уверена, что он у тебя есть. Да и порезаться можно.

– А-а-а! – снова протянул я глубокомысленно.

– У лопаты черенок короче, поэтому выбор очевиден.

– Логично!

– В общем, раз тебе всё равно, слева буду я! – С этими словами Кара обошла кровать и бесцеремонно на неё плюхнулась.

Ни капли стеснения, ни грамма изящества, ни крупицы соблазна – даже как-то обидно. Будто этот демонёнок в наглухо застёгнутой рубашке во мне совсем мужчину не видит.

– Любишь синий? – брякнул я, просто чтобы как-то отреагировать, но Кара не ответила. Вместо ответа она выдала целую тираду.

– Границу не пересекать, одеяло на себя не тянуть, а не то мой запас человеколюбия иссякнет – и кое-кто отправится ночевать туда, где уже даже циновки нет! – оттарабанила вконец обнаглевшая девчонка и с головой нырнула под меховое покрывало, прикрыв заодно грабли.

И ведь ничуть не смущает нахалку, что всё в этом доме принадлежит мне. И что прихлопнуть её могу одним мизинцем. Да и к людям, в отличие от неё, я никакого отношения не имею.

На