Охваченная боевой яростью, Сольвейг услышала крик своего отца откуда-то издалека — слишком далеко, чтобы его можно было понять. Она искала глазами схватку, но ее не было. Все воины вокруг были мертвы.

— Сольвейг! Быстро! Ко мне, мое солнце!

Услышав, как ее отец произнес это ласковое слово, она повернулась к нему и увидела еще одну волну франков, несущуюся на них через поле. Только сейчас Сольвейг, наконец, осознала, зачем ее отцу была нужна стена. Перепрыгивая через тела павших, она побежала к отцу. Ее мать, брат и сестра, Магни и все налетчики тоже побежали к ее отцу и Леифу.

Все они знали, что делать, и были готовы, когда Леиф повторил крик ее отца:

— СТЕНА!

Щиты поднялись, закрыв налетчиков массивным дубовым барьером. Незащищенные берсеркеры и ее отец среди них заняли позицию, готовые выпрыгнуть. Когда воины франков приблизились, и их закованные в металл ноги загрохотали по земле, отец Сольвейг крикнул:

— К ПЛЕЧУ!

Все как один, налетчики уперлись ногами в землю, а плечами — в щиты и встали, готовые противостоять удару.

Солдаты франков, казалось, почти отскочили от объединенной силы щитов и воли, но тут же снова надавили, их металлические щиты прижались к стене из дерева. Отец Сольвейг с громким ревом выпрыгнул из-за стены и убил солдат, которые пытались перелезть через стену. Его топоры описывали огромные дуги и окатывали налетчиков кровавым дождем.

Когда давление на стену стало невыносимым, Леиф крикнул:

— ОТКРОЙСЯ! — и они раскрылись, позволяя солдатам врага падать в гущу войска, друга на друга, обреченным на гибель в этой давке среди врага.

Леиф крикнул:

— ЗАКРОЙСЯ! — и стена закрылась.

У тех, кто оказался в ловушке, не осталось никаких шансов на борьбу. Сольвейг подняла свой меч вверх, пробив доспехи воина, и увидела в его глазах потрясение оттого, что его убила женщина.

Христианские солдаты всегда атаковали вот так, в блестящих доспехах, рядами, линиями и упорядоченными волнами, и всегда налетчики убивали их. Сольвейг слышала истории о неудавшемся налете, о том, который нанес шрамы обоим ее родителям и чуть не отправил ее отца в Валгаллу, о том, который в конечном итоге закончился их союзом с английским королевством Меркурия, и она много раз слышала, что солдаты Меркурии сражались по-другому — как налетчики, а не как христиане.

Но она совершала набеги только во Франкии, и эти солдаты всегда выстраивались в красивые ряды, чтобы умереть. Она не знала неудачных набегов.

Солдаты врага начали обходить стену из щитов, и груда тел стала слишком большой, чтобы ее удерживать, поэтому Сольвейг не удивилась, услышав, как ее отец крикнул:

— ОТПУСТИТЬ! — и стена распалась.

Она была рада; стена была эффективной, но в таком бою не было танца. Она предпочитала быть свободной, двигаться, искать и находить свой путь в бою.

Она сделала это и сейчас, увернувшись от клинка солдата и вонзив свой меч ему под мышку. Это был не смертельный удар, но он вывел из строя его руку с оружием, так что Сольвейг смогла прикончить его следующим ударов.

Рев рядом с ней привлек ее внимание. Это был Магни: полоснув своего противника по лицу, он ударил его в живот и выпотрошил. Солдат все еще стоял, когда его внутренности кучей выплеснулись на землю, а затем опустился на колени и упал лицом к ногам Сольвейг.

— Эй, это было мое убийство!

Магни ухмыльнулся и покачал головой. Сольвейг, возможно, ударила бы его своим щитом, если бы почти тут же их не атаковал другой солдат. Она оттолкнула Магни с дороги и рванулась вперед, отбросив солдата назад своим щитом, прежде чем тот смог взмахнуть мечом. Он споткнулся о свои тяжелые, обутые в металл ноги, и упал, приземлившись в кровавую грязь. Чтобы Магни не украл и это убийство, Сольвейг тут же вонзила свой меч в лицо франка.

Она высвободила свой клинок и с рычанием повернулась к сыну Леифа.

— Найди своих собственных франков!

Магни рассмеялся.

— Мертвый франк — это мертвый франк. Не нужно каждый бой превращать в соревнование.

Сольвейг открыла рот, чтобы возразить, что это он всегда так делал, но ее первые слова заглушил боевой клич матери, и они оба повернулись на звук. Бренна Око Бога стояла позади них, и она только что отрубила голову солдату, чей меч готов бы ударить Сольвейг. Он подобрался сзади, и ни она, ни Магни этого не заметили.

Голова в шлеме ударила Сольвейг в грудь с такой силой, что она выплюнула половину воздуха своего тела.

Мать Сольвейг обратила свой легендарный взгляд на нее и Магни.

— Хватит! Сейчас не время для ссоры!

Она резко повернулась, ища следующего противника, но в этот момент в войске франков раздался крик, и битва переломилась. Солдаты развернулись и побежали прочь, и Сольвейг поняла, что было объявлено об отступлении.

Налетчики опустили оружие и позволили противнику бежать; ни Леиф Олавссон, ни Вали Грозовой Волк не вели с собой людей, которые убивали ради убийства. Не было никакой чести в том, чтобы убить убегающего противника. Так что они просто стояли и наблюдали за отступлением.

Один из франков решил убить последнего врага, раз уж тот попался на пути, и замахнулся мечом на Магни. Тот вскинул щит, чтобы отразить удар, нацеленный ему в голову, и когда доспехи приподнялись, обнажая талию солдата, Магни нанес удар. Меч налетчиков был выкован для того, чтобы рубить, а не колоть, но при достаточной силе мог пронзить человека насквозь и убить его. Сольвейг сделала то же самое, когда вонзила свой клинок в лицо солдата; а теперь меч Магни прошел сквозь щель в доспехах на боку воина и вонзился в плоть. Клинок прошел сквозь ребра и, как Сольвейг могла догадаться, разрезал его сердце.

Солдат повис на мече, задыхающийся и потрясенный собственной смертью, кровь текла у него изо рта и по лезвию меча, и ее было много. Магни сбил с солдата шлем и схватил его за голову, удерживая одной рукой, чтобы высвободить свой меч. Потом разжал руку, и последний франк рухнул мертвым на мокрую землю.

Хокон подбежал к ним, ухмыляющийся и покрытый кровью с головы до ног. Его щека была разрезана — кровь, скорее всего, натекла из нее. Их мать уронила щит и схватила его за шею.

— Дай мне посмотреть.

Брат Сольвейг заерзал и оттолкнул ее.

— Все не так уж плохо. Мы идем дальше? Там должна быть деревня!

Леиф и их отец подошли к их группе. Их отец схватил Хокона за подбородок мощной рукой и