Прибыл поздно вечером в замок. Захватив на кухне пару бутылочек хорошего вина и немного фруктов, я пошел на место назначенной встречи.

Уже на подходе к башне меня насторожило полное отсутствие охраны и слуг. В то время как остальная часть дворца, несмотря на позднее время, гудела, как пчелиный улей.

Соблюдая все мыслимые меры предосторожности, подхожу ко входу в башню и открываю дверь. Пока все тихо. Можно поздравить себя с успешным началом первой фазы встречи. Поднимаюсь наверх, в свою комнату, открываю дверь и застываю в состоянии полнейшего удивления. Клорина и Дэя — обе — находятся в моей постели. Одеты они… Хм… Легче сказать, что они раздеты. Прозрачные ночные рубашки признавать одеждой разум решительно отказывается. Сердце начинает бешено ускорять свой ритм. В легких ощущается недостаток воздуха.

Мое появление не вызывает никакой реакции, кроме обольстительных улыбок на двух совершенных лицах.

— Кажется, обошлось, — комментирует внутренний голос, а дрожащие руки в это время судорожно пытаются отстегнуть пряжки доспехов. Вмиг два ангела превращаются в беснующихся фурий. Отреагировать на столь резкое превращение капитулировавший мозг не успевает.

— С каждым разом совместное заклинание телекинеза им удается все лучше и лучше, — дает комментарий внутренний голос, тело в это время летит вниз по лестнице. Все-таки надо было надеть шлем!

Все вокруг чернеет, я теряю сознание.

Очнулся и почувствовал, что две пары рук осторожно обследуют мое покрытое доспехами тело.

— Лекс, с тобой все в порядке? — спросила Клорина.

— Леклис, прости, — плакала Дэя.

Я был уверен, что умер, но в настоящий момент меня это не волновало. Под моей головой вместо подушек были четыре прекрасные груди, а надо мной склонились два встревоженных ангельских лица.

Решив, что в чертоги создателя еще успею, я громко застонал.

— Лекс, не умирай! — всхлипнула Дэя, целуя меня.

— Дай ему воздуха, ты, похитительница чужих женихов! — возмутилась Клорина. — Ты виновата, что мужчина, которого я люблю, лежит здесь и умирает.

— Я виновата?! Это твоя глупая затея с телекинезом чуть не убила его! — закричала Дэя.

Похоже, назревает скандал.

Я снова громко застонал и сделал вид, что с трудом могу открыть глаза.

Обе девушки стали меня успокаивать, гладя по голове.

«Хорошего помаленьку», — решаю я, поизображав пару минут израненного героя. С трудом поднявшись на ноги и пошатываясь, пытаюсь подняться по лестнице. Уже на третьей ступеньке жутко кружится голова, и я начинаю заваливаться назад. Видимо, столь скорый спуск подействовал на меня гораздо сильнее, чем я думал. Дальнейшая картина напомнила картину четырехдневной давности, но с точностью до наоборот. Не я нес девушек, а они несли меня. Клорина поддерживала меня с левой стороны, Дэя — с правой. Совместными усилиями им удалось довести меня до моей постели.

Вынув из доспехов и стянув с меня одежду, девушки усиленно принялись разминать мое ушибленное тело.

— Кажется, поспать мы сегодня не сможем, — опять вклинился с комментариями внутренний голос. На этот раз он был абсолютно прав.

Разбудил меня настойчивый стук в дверь.

Глаза удалось разлепить только с четвертой или пятой попытки. Стараясь не разбудить лишь под утро угомонившихся девушек, с трудом умудряюсь встать. Прикрыв себя какими-то тряпками, иду принимать раннего посетителя, твердо решив спустить оного с лестницы, если он меня разбудил из-за ерунды.

На пороге, смущенно переминаясь с ноги на ногу, стоял Торк.

— Простите, ваше высочество, капитан Глок просит вас скорее прибыть в лагерь.

— Торк! Ты не мог бы передать капитану, что я занят?

— Ваше высочество, капитан просил передать, вам… вас… они… — Торк смущенно уставился в пол. Несмотря на свой рост, Торк был на удивление добродушным и застенчивым малым. Проводя большую часть времени в одиночных рейдах по бескрайним лесным просторам королевства, он испытывал явные трудности при общении.

— Что еще просил передать капитан?

— Он просил передать, что если вы не прибудете в лагерь сами, он притащит вас в него за уши.

— Хм, он может. Ладно, Торк, проследи, чтобы подготовили моего жеребца Шторма.

— Слушаюсь, ваше высочество. — Немного замявшись, он кланяется и уходит.

Стараясь не шуметь, быстро одеваюсь. Похоже, тайные побеги из собственных покоев становятся традицией.

— Лекс, даже не думай снова сбежать! — садится в кровати Дэя, ее огненно-рыжие волосы растрепанной гривой спадают на спину.

— Солнышко, я бы рад остаться, но не могу.

— Ты нас совсем не любишь! — соблазнительно покачивая бедрами, подходит ко мне Клорина, закутанная в простыню. Растрепанные после сна волосы искрятся чернотой.

С трудом проглатываю слюну, любуясь совершенной формой груди, обрисовывающейся под тонкой тканью простыни. Это все мое?

— Тут вы правы: не люблю, — улыбаюсь я.

— Наглец! — получаю пощечину от Клорины по левой щеке.

— И от меня добавь, — улыбается из постели Дэя.

Получаю пощечину по правой щеке.

— Почему мы тебя любим? — заявляет Дэя, подобно кошке потягиваясь на кровати.

— Потому что я силен, красив, умен и необыкновенно скромен.

— Скорее, потому что ты — принц, — усмехается она.

— Девушки, если вы метите в королевы, спешу вас огорчить: королем становиться я не собираюсь. Пусть у Ольдена болит голова от налогов, законов и дипломатии, — ухмыляюсь я. — Ладно, мне пора, дня три я в замке не появлюсь.

— У-у-у, как скучно, можно нам отправиться с тобой?

— Может, среди твоих подчиненных мы найдем парочку более симпатичных мальчиков, — поддерживает подругу Клорина.

— Только попробуйте — и останетесь без десерта! — Обхватываю Клорину за талию, притянув к себе, нежно целую в губы.

— А мне десерт? — обиженно надувает губки Дэя.

— Я могу получить его за тебя, — еще крепче прижимаясь, шепчет Клорина, легко кусая мою шею.

— Попробуй, и тебе придется учиться летать! — вспыхивает Дэя.

— Не ссорьтесь, девушки. — Отпускаю Клорину, подхожу и целую Дэю. — Мне пора.

Дни шли своим чередом. Королевство готовилось к войне. В столицу прибывали рыцари, стягивались ополчение и дружины. Прибыли пять тысяч орков графа Сердрика под руководством полковника Луска, героя последней войны. Формировались обозы, запасался фураж для лошадей, ковались запасные гвозди и подковы, точились мечи, штопались кольчуги. Украшенные шрамами ветераны обучали новичков.

Наконец к назначенному сроку приготовления были закончены, выход армии был назначен в полдень.