- Да.

- В двухстах ярдах отсюда, за верстовым столбом, находится еще один столб. Вам лучше не скакать к ним галопом, как это делали здесь. Они нервничают больше, чем мы. По дороге.

Она кивнула головой и поехала дальше. Она была молодой Гончей, завербованной всего шесть месяцев назад. Хотя, на самом деле, слово "завербована" не соответствует тому, что произошло тогда. Она приехала в город с волной беженцев из северных провинций, одна, без семьи и друзей, и, как последняя дура, позволила подойти к себе трем незнакомцам: двум мальчикам ее возраста и пожилой женщине с искренней улыбкой. Они сказали, что они из той же провинции, что и она, сказали, что они также ищут кого-то из своих. Они предложили отвести ее на постоялый двор, где за несколько медных монет она могла снять жилье, чтобы спать и есть досыта. В итоге она стояла в узком переулке с ножом в руке, один из ее потенциальных "друзей" истекал кровью с перерезанным горлом, другой завывал, держась за вспоротый живот, а их спутница, задрав юбку и крича в агонии, исчезла за углом.

Одинокая девушка, которая прошла сотню миль с группой беженцев и не оказалась с ублюдком в животе, должна знать, как справиться с ситуацией. Но для патруля городской стражи, заглянувшего в переулок на вопли и крики, она все равно останется простым убийцей.

Это было время Красной осени, для незнакомки в городе, пойманной с окровавленным ножом в руке, над трупами двух жителей столицы, мог быть только один приговор.

Они должны были повесить ее.

И тут к ней в камеру зашел добрый, вежливый человек с нежным голосом и предложил спасти ее. Выяснилось, что эти трое местных жителей были хорошо известны в бедных районах Меекхана и, как говорят, имели опыт грабежей и даже нескольких убийств. То, как она с ними справилась, привлекло внимание людей, которые ценили прагматизм и стойкость. Вместо того чтобы пинать воздух, вися в петле, хотела бы она служить Империи?

Хотела бы она?

Она была скорее удачливой, чем умной, потому что Великая Чистка только начиналась, и как Внутренняя, так и Внешняя разведки набирали новых людей, где только могли, для выполнения всех задач. Кроме того, это был, наверное, единственный момент за многие годы, когда Нора и Псарня сотрудничали как лучшие компаньоны. Человек, который сделал ей это чрезвычайно трудное предложение в тюрьме, был вербовщиком Псарни. Так Псица стала агентом Псарни, нет, это слишком много(?) - она стала щенком, которому предстояло пройти долгий путь к настоящей Гончей. Таким образом, она оказалась в корпусе имперских гонцов, где мальки Крыс и Гончих служили плечом к плечу со всеми клерками, для которых не было другой работы, и даже с несколькими дворянскими детьми - слишком юными, чтобы поступить на военную службу в армию, и весь день ей давали самые простые и не требующие размышлений задания. Принести, вынести, подмести. Доставить сообщение в одно место, а ответ — в другое.

Как ей сказали, почтовые голуби тоже справляются с этим, но преимущество людей в том, что они не срут куда попало.

И голуби не носят такие причудливые накидки.

Она подъехала к верстовому столбу, издалека размахивая пропуском. На этот раз, помимо предупреждающего покалывания между лопатками, она также почувствовала запах лаванды и свежевырытой земли и сильный зуд в обоих висках. Где-то рядом маг ощупывал ее заклинаниями.

Они проверили её быстро и без лишних слов, а затем офицер в темно-красном плаще Имперской Гвардии показал ей путь.

- Прямо вперед, а за этим поворотом вы увидите императорский шатер. Он окружен рядом красных кольев, вы должны остановиться перед ними и пройти оставшуюся часть пути пешком. Обратный путь они покажут позже.

Галоп, поворот, имперский синий шатер, ряд алых столбов вокруг него в двадцати ярдах. Она остановила свою лошадь прямо перед ними, слегка опустила поводья на один из кольев и рысцой направилась к палатке.

- Внешняя разведка, доклад для императора, - бросила она охраннику, возможно, немного излишне, потому что он уже уходил с ее пути. Очевидно, что посланники прилетали и улетали, как пчелы в улей.

Кочевники появились вчера вечером и окружили город с замечательной ловкостью, а с сегодняшнего утра уже более двух часов проводят пробные атаки. Креган-бер-Арленс явно не мог оставаться на одном месте. Он покинул дворец в Старом Городе, где должен был остаться в целях собственной безопасности, и с раннего рассвета путешествовал по внешним кварталам, посетил первую линию Валов, чтобы лично посмотреть на армию Отца Войны, и даже поставил палатку в долине Саверад, откуда командовали обороной на этом участке. Это приводило в бешенство и его генералов, и руководителей обеих разведок, но на данный момент не нашлось никого, у кого хватило бы смелости заставить молодого императора сидеть на заднице и ждать. Было известно, что даже Йавенир не был настолько безумен, чтобы подойти к городу со стотысячной армией и напасть на него чуть ли не на ходу. Ночные приготовления едва позволили ему вывести свои войска на позиции. Этот первый день должен был быть заполнен проверкой сил защитников и возможным пробным штурмом, которому предшествовали несколько часов подготовки, так что активность Императора была совершенно лишней.

К счастью, Гончие смогли обнаружить его достаточно эффективно, иначе Псице пришлось бы облететь весь город, чтобы выполнить работу.

Интерьер был таким, каким она его себе представляла - просторным, с двумя столами, скатерти шафранового цвета которых склоняли свои столешницы с картами, несколькими столами, за которыми в напряженном ожидании стояли писари, готовые покрыть свои бумаги дальнейшими приказами, и группой головорезов, стоящих у стены, одетых, как и она, в фиолетовые камзолы.

Император стоял в центре, в тяжелых доспехах, со шлемом под мышкой. Он выглядел усталым и напряженным.

- Отчет? - Рука в бронированной перчатке протянулась к ней.

- Да, Ваше Величество. - Она протянула ему запечатанное письмо, но тут стены палатки затрещали, сильно дернулись, и внутрь ворвался гонец.

- Мой господин, они прорвались через Валы Крегана! Курган Вех-Раннин обрушился. Мы потеряли сигнальные флажки для долины!

И Креган-бер-Арленс в одно мгновение потерял всякий интерес к ее персоне и письму, которое она держала в руке.

- Они атакуют курган Вех-Раннина, полковник! Вот-вот падет!

- Я вижу.

Самгерис-олс-Терса, командир Шестьдесят седьмого, поджал губы, ругаясь себе под нос. Его полк должен был удерживать левую сторону входа в долину, а Тридцать девятый - правую. Почти пяти тысяч человек