сдерживаясь, рассмеялся. Не знаю, что в моем ответе вызвало этот смех, но я вдруг поймала себя на том, что улыбаюсь ему. Как будто очнувшись, сдвинула брови, прогоняя наваждение.

— Вы определенно странная девушка! — он присел обратно, кивая головой в такт рассмешившим мыслям. — Можете идти заниматься своими делами.

— И все? — не успела подумать, прежде чем разочарованный вопрос сорвался с моих губ.

— Вы ожидали увольнения? Его не будет, с моей стороны это было бы глупо. — мужчина открыл ящик и принялся перебирать какие-то папки с документами.

— Разумеется, — я встала и, склонив голову в легком поклоне, сделала шаг к выходу.

— Обращайтесь ко мне по имени. С вами интересно беседовать. — бросил он мне в спину и углубился в решение своих дел. Я тихо закрыла дверь и только спустившись на первый этаж смогла спокойно выдохнуть. Оказывается, весь разговор тело находилось в крайнем напряжении, поэтому сейчас меня немного пошатывало.

На кухне уже во всю кипела работа: домоправительница шинковала картофель и ловко выкладывала его прослойкой на тесто. Увидев меня, она, не останавливая процесс готовки, кивнула на стул и корзинки с овощами.

— Рассказывай, как прошло? Что Господин хотел от тебя? — в ее голосе слышалась обеспокоенность. Думаю, она немного волновалась за меня, хоть и знала меня всего пару дней.

— Все в порядке, я продолжаю здесь работать, — женщина, кажется, вздохнула с облегчением.

— Это замечательно! Приступай к подготовке овощей, — она передала мне исписанный убористым почерком листок с рецептом какой-то закрутки. Пришлось приносить из кладовой небольшой таз, в котором следовало сперва промыть томаты.

— Марта… А как зовут Господина? — было неловко спрашивать, но лучше у нее, чем ляпнуть этот вопрос самому хозяину.

— Герхард, милая.

Глава 5. Кристал

Мы организовывали обед для владельца в спешке, потому что сами садились есть обычно позже отведенного времени. Но под руководством домоправительницы дело шло бойко: она показала мне, как заталкивать помидоры в разогретые банки и какие растения нужно класть в них, чтобы получалось вкусно, параллельно резала овощи c мясом и раскладывала их по горшочкам. По итогу из большей части собранных овощей мы закрыли четыре трехлитровые баночки, которые отправились остывать в кладовку, а меня женщина вскоре отослала из кухни готовить обеденный зал.

Я резво протирала стол и расправляла ткань скатерти, носила тарелки и столовые приборы, располагая их согласно правилам. Пока Марта раскладывала жаркое и суп по блюдам, ловко скрутила салфетку, придавая ей форму бутона. Няня учила меня, что каждая деталь за столом должна быть вписана в окружение и символизировать красоту и грацию. На мой вкус, цветочный мотив хорошо подходил к этому месту.

— Я же просил не устраивать пир на весь мир, Марта. — в зал тихой поступью вошел Герхард, он с тоской смотрел на заставленный стол и, казалось, был чем-то подавлен.

— Но как же иначе, Господин! Вы так редко появляетесь дома… — женщина качала головой из стороны в сторону, настаивая на необходимости подобного «приема».

— Ладно, но в следующий раз, прошу, сжальтесь надо мной и без вот этого всего, — при этом он активно обводил руками в воздухе украшенный стол в центре зала. — Вас зовут Кристал, верно? — я кивнула. — Проследите за ней, пожалуйста.

Остаток дня прошел в относительном спокойствии. Экономка попросила меня полить все горшечные растения в доме и наполнить поленницу новыми дровами на грядущую ночь, после чего я могла быть свободна до ужина, который теперь не сопровождался белоснежными скатертями и расписными тарелками.

День был суматошным и нервным, мне стоило серьезных усилий доплестись до кровати и нырнуть головой в подушку, снова противно подпрыгивая на скрипящей пружине.

— Да что б тебя! — гневно нащупала пальцами пружину и постаралась сжать ее так, чтобы она не была настолько заметна, однако вредная железяка не поддалась моей силе и продолжила с удовольствием впиваться мне в спину. Взяв себя в руки, я сходила в ванную комнату и постаралась привести тело в надлежащий вид. Использовать мыло как средство от всех недугов было непозволительно для утонченной женственности светской леди, но за неимением большего я раз за разом натирала серые от полевой пыли и пота волосы, пока они не стали заметно чище и светлее.

Накинув на немного влажное после обливания тело ночное платье, я закрутила волосы в полотенце и быстро метнулась из ванной в свою комнату, чтобы ненароком не столкнуться с чьим-нибудь любопытным взглядом.

Несмотря на усталость, сон не шел. Я ворочалась на кровати, сминая грубую простыню и перемещая подушку из стороны в сторону, однако никакие ухищрения не помогали погрузиться в целебную дремоту. Как назло, вспомнился момент на огороде, когда я с гордым видом и поднятым носом уходила от Герхарда, путаясь в широченных штанинах. Мысленно застонав, закрыла лицо ладонями и принялась раскачиваться из стороны в сторону, прогоняя смущение.

Спустя час бесполезных попыток уснуть, я встала, подгоняемая пробирающимся под кожу ночным холодом, и осторожно, стараясь не скрипеть дверью, вышла в коридор. Здесь было темно, но абсолютно не страшно, ковер под ногами помогал передвигаться бесшумно, а ночной свет из окон зала подсвечивал путь.

Я залезла с ногами в небольшое кресло, стоящее у камина, позволила себе обнять колени руками. Потрескивание горящих бревен умиротворяло, а исходящее от камина тепло позволило немного согреться и расслабиться. Мысли все чаще путались и переплетались друг с другом. Кажется, я уже начала проваливаться в сон, как едва различимые шаги заставили меня силой вытолкнуть себя обратно.

— Не спится? — Герхард говорил полушепотом, стараясь не тревожить эфемерную тишину первого этажа. Он жестом позволил мне сидеть в его присутствии, и сам опустился в стоящее рядом кресло, устало потирая переносицу.

— Подумала, что рядом с теплом сон придет быстрее, — я пожала плечами. Воцарившуюся тишину нарушал разве что горящий костер в камине и размеренное дыхание Герхарда. По правилам мне следовало как можно скорее отправиться обратно к себе в комнату, оставив хозяина в одиночестве, которому он так благоволил, но что-то удерживало меня от этого.

Мужчина был глубоко погружен в собственные мысли: он смотрел в одну точку и, казалось, не замечал моего внимания. Герхард моргнул, прогоняя наваждение, и перевел затуманенный размышлениями взгляд на меня.

— Думал, что прогулка по дому меня взбодрит, но, видимо, зря. — он заторможенно провел рукой по лицу