Существует достаточно расхожее мнение, что лучшими и болееизысканными поварами являются мужчины, но приготовленные ими яства – лакомствагурманов – сплошной вкусовой продукт, то есть тешат язык и калечат желудок. Напраздничном мужском столе долго не протянешь, и как прав был Л. Толстой,который говорил: «Бог создал пищу, а дьявол – поваров».

Кормление – своеобразное творчество женщины, оно направленов конечном итоге не на создание вкусового продукта, как это может показатьсяпоначалу, но на достижение при помощи этого продукта определенного благодушногои общительного состояния у едящих. Женщина своим столом исподволь создает дляокружающих добродушно-благожелательный фон общения. Она испытываетудовлетворение от того, что кормит, насыщает, потчует и тем самым создаетфизический и душевный комфорт тем, кого кормит и кого любит, о ком заботится.

В совместной трапезе мужчины и женщины есть своя половаясимволика. Можно сказать, что мужчина хочет есть, женщина хочет накормить. Самадля себя женщина редко готовит какие-то особые кушанья. Если у женщины невозникает желание накормить мужчину, это значит, что он ей душевно безразличен,если она не хочет есть вместе с ним, она никогда не захочет иметь от негоребенка. Кухня в бытовом общении полов занимает не менее важное место, чемспальня.

Теперь об оборонительном поведении.

Если мужчина в случае опасности стремится воздействовать навраждебный объект, нейтрализовать или уничтожить его, то женщине такоеповедение присуще лишь частично. В критических ситуациях, представляющих угрозужизни, женщина больше уходит в себя, и потому ее действия могут быть хаотичны,а наглядно демонстрируемая дезорганизация поведения провоцирует мужчину на ееактивную защиту. (Заметим, кстати, что женщина иногда совершенно искреннепугается чего-либо в присутствии мужчины, бессознательно испытывая тем самымего готовность и способность ее защитить.)

Но женщина начинает действовать активно и целенаправленно –и даже, может быть, активнее, чем иной мужчина, – когда опасность касаетсязначимого и бесценного для нее существа, которое она любит, лелеет, в которомживет ее душа. Это может быть ребенок, муж, близкий и дорогой ей человек илидаже просто живое, любимое ею существо. Здесь во враждебности к своему недругуона мстительна и агрессивна, а потому страшна и опасна более, чем мужчина. Еесамозащита направлена скорее на сохранение и оберегание от надругательств иуничтожения в первую очередь своей душевной святыни и уже потом – на защитуцелостности своего тела. Она вообще парадоксально относится к возможности своейфизической смерти. Она словно боится не самой неизбежности смерти, а того, чтотаится за ней. Страх перед смертью собственного тела не так велик в ней, какстрах перед распадом того внутреннего мира, которым она живет, тех чувств,надежд, упований, которые дают ей душевные силы и возможность жить. Для женщинытело – средство самозащиты, для мужчины – цель самозащиты. Мужчина острореагирует на опасность, выделяя в ней тот враждебный для него акцент, которыйособенно грозит его существованию. Именно это делает его и лучшим воином.

Если же говорить о воинственности женщины, то она скорееэкстраординарна, не является ее природной данностью и всегда созвучна мотивусвятости, борьбе за отстаивание и утверждение ее святыни. В глубине души ониникогда не перестает быть весталкой – жертвенной хранительницей священного огняжизни, и если для мужчины Вечность – абстрактное понятие, для женщины – великоеживое предчувствие. Не Вечность страшит женщину, а Время.

Два пола. Две половины человеческого существования, которыеневозможны одна без другой и взаимно дополняют друг друга. Их влечение друг кдругу неоднозначно, внутренне противоречиво. Между ними действуют силыэротического взаимопритяжения и эгоистического взаимоотталкивания. Но наивнодумать, что силы эти действуют, так сказать, симметрично, то есть мужчинувлечет к женщине так же, как женщину к мужчине. Во влечении полов друг к другуесть своя асимметрия: мужское направлено на женское, женское не столько активностремится к мужскому, сколько притягивает его к себе; женское обращено в глубьсебя.

Мужчина счастлив надеждами на любовь желанной женщины,женщина счастлива не столько любовью к мужчине, сколько его любовью к ней;мужчина любит женщину, женщина – саму любовь.

Мужчина несчастен и подавлен, когда не может обладатьженщиной – предметом своего вожделения; женщина несчастна, если ни для кого неможет стать таким «предметом вожделения». Не мужчина нужен ей, не простомужчина, а его благоговейное к ней отношение, в котором упивается она своимженским торжеством, признанием собственной ценности в его глазах. Лекарством отлюбви для мужчины может быть другая женщина, для женщины другой мужчина неможет быть таковым – ей нужна другая любовь.

В сущности женщина жаждет поэтического отношения к ней состороны мужчины. Она чувствует себя по-женски удовлетворенной, если мужчина всвоей деятельности безусловно проникается ее женскими ценностями жизни, ееустремлениями и ожиданиями, вдохновляется ею, плодотворно созидает для нее и воимя ее тот творческий мир, в котором она царит явно или тайно. Ведь мужчина, посамой природе своей расположенный к более глубокому и многогранному познаниюобъекта, имеет возможность воздействовать на него, делать податливым,пластичным, способным всецело подчиниться творческой воле человека.

Истинное творчество немыслимо для мужчины вне половогосамочувствия, вне полового вдохновения, вне интуиции внутреннего единения, авдохновляющим и преображающим стимулом всякой по-настоящему серьезнойтворческой деятельности является женственность и только женственность, «ВечнаяЖенственность»! Творчество мужчины всегда тайно или явно посвящается женщине,реальной или воображаемой. Как мужчина телесно оплодотворяет женщину, делая еематерью, так и женщина духовно оплодотворяет мужчину, повышая его внутреннийтворческий потенциал. Творчество мужчины исподволь устремлено к тому, чтобывпечатлить, покорить, пленить, удивить именно женщину, создать дар, достойныйее; это чувствует даже ребенок – маленький творец, посвящающий плоды своеготворчества матери. Такой творческий гений, как А.С. Пушкин, свидетельствует:«Сладостное внимание женщин – почти единственная причина всех нашихустремлений». Без женственности, без ее животворного влияния деятельностьмужчины теряет могучий творческий катализатор, становится в чем-томеханической, штампованной – и пусть даже весьма профессиональной, но не живой,не плодотворной, чахлой.

Душевный камертон женственности резонирует в душе мужчинывысвобождением творческих импульсов, делающих эту душу емкой и чуткой;женственность оплодотворяет и освящает душу мужчины. В отсутствиеоблагораживающего влияния женственности мужчина не творит, а вытворяет нечтоочень далекое от истинного творчества.

Исчезновение женственности в мире, ее растоптанность ведет ктворческой выхолощенности, к упадку, к нравственной тупости и распаду, к томудушевному вывиху, при котором мужчина, одаренный, к несчастью, какими-либоспособностями, созидает не жизнь, а смерть и разложение. Бесполое «творчество»мужчины не способствует вызреванию самого главного плода истинного творчества –личности, оно неблагодатно, бессильно, претенциозно, ограниченно и безлико, ачисто механическое творчество типичного «технаря» – вещь весьма далекая от тогодуховного творчества, которое рождает в человеке личность. Только в становлениисвоей личности через подлинное творчество человек прорывается к духовнойбеспредельности, ощущает великое дыхание внутренней свободы, той свободы,которой не знает всецело социально обусловленный индивид.