— Жестокая традиция, даже для дикарей, — хмыкнула Анна.

— Они не считали, что поступают жестоко, — возразил Грин. — Они свято верили в загробную жизнь и считали, что юные девственницы не умирали, захлебнувшись ледяной воде, а становились женами могущественного божества.

— Веселенькая перспектива, — снова усмехнулась Аня. — Если я правильно поняла, то вы хотите отыскать этот колодец? Но зачем?

— Вы были правы, когда сказали, что меня интересует не само открытие, а практическая польза, которую из него можно будет извлечь. Дело в том, что девушек, которых определяли в жертву, наряжали со всей роскошью, на которую были способны индейцы. Вы понимаете, что это означает?

— Золото?

— Верно, моя девочка, золото. Много, много золота, ибо жертвы приносились с 450 года нашей эры на протяжении тысячи лет…

— А откуда вы узнали об этой легенде? — поинтересовалась Аня.

— Ну, никакого секрета в ней нет. — Широкая улыбка озарила лицо американца.

— Но тогда почему никому до сих пор не пришло в голову отыскать несметные сокровища, спрятанные на дне этого страшного колодца? — искренне удивилась она.

— Я не говорил, что никто не пытался их искать, — покачал головой Грин. — Еще в 1836 году Джозеф Стефенс загорелся желанием найти этот колодец. Он потратил на поиски несколько месяцев, в течение которых ему пришлось бороться за жизнь в непроходимых джунглях, среди болот и топей. Но колодец он так и не нашел.

— Обидно.

— Еще как! После него были и другие. Люди всегда стремились разбогатеть…как бы это сказать…

— На халяву, — подсказала Аня, позабыв, что ее собеседник ни слова не понимает по-русски.

— Как вы сказали? На хальяву? — переспросил Грин, сделав ударение на последнем слоге. Незнакомое слово его позабавило и он рассмеялся, закинув голову. — Что это значит — «на хальяву»?

— То и значит: ничего не делать, а получить все разом, — пожала плечами девушка.

— Забавно. Но, в принципе, верно. Кладоискатели и мародеры существовали даже в древности. К сожалению, я не являюсь исключением. Не то чтобы меня привлекали деньги, которые можно выручить за такую находку. Хотя и это играет какую-то роль. Но эти предметы, пролежавшие на дне колодца тысячу лет, имеют огромную коллекционную ценность. Вы меня понимаете?

«Гораздо больше, чем ты думаешь», — подумала девушка, с улыбкой кивая головой. Она действительно прекрасно понимала, какие цели преследует ее улыбчивый собеседник. Украшения, которыми он мечтает завладеть — прекрасное вложение капитала. Цены на подобные произведения искусства будут неизменно повышаться, гарантируя своему владельцу стабильный доход.

Внезапно новая мысль завладела ей. Она поспешила задать вопрос, который неожиданно пришел ей в голову.

— Если я правильно поняла, до сих пор ни один из искателей таинственного колодца не добился успеха?

Грин согласно кивнул.

— В таком случае, откуда у вас уверенность в том, что вам повезет больше, чем остальным? А вдруг колодец девственниц всего лишь легенда?

— Нет, моя дорогая, это не легенда. Я мог бы попросить вас поверить мне на слово, так как вы сами определили, что я человек дела и ни за что не стану вкладывать средства в то, что не принесет мне гарантированный успех. Но я скажу больше. Причина моей уверенности проста: один молодой исследователь сумел найти неопровержимые доказательства того, что колодец существует на самом деле. Для этого ему понадобилось несколько лет. Это большой срок, но главное, что он добился блестящего результата. Если говорить более конкретно, он отыскал и сумел расшифровать старинную карту, где обозначены и потерянный город Чичен-Ицы и сам колодец. Кстати, «Чи» по-индейски означает исток, а «чен» — колодец.

— Ему здорово повезло, этому вашему исследователю.

— Не слишком, если честно.

— Что так?

— У него хватило ума, чтобы сделать уникальное открытие, но не хватило денег, чтобы организовать экспедицию. Поэтому он обратился ко мне. — Грин развел руками, его лицо выражало искреннее сожаление, а Анна в который раз подумала о том, что сидящий перед ней человек прекрасный актер.

— Судя по вашим словам, все обстоит просто замечательно, — проговорила она, — остается выяснить только одно — если все так просто, то зачем вам понадобилась я?

Грин среагировал почти мгновенно, но той короткой заминки, которая все же последовала, Ане хватило для того, чтобы понять: Грин собирается солгать.

— Ваше участие в экспедиции, откровенно говоря, чистая формальность. Индейцы утверждают, что каждый, кто попытается отнять сокровища у Юм-Чака, будет повержен. Разумеется, это всего лишь предание, проверить которое на практике пока не удалось никому, ведь никто так и не нашел колодец, но я решил, что участие в экспедиции, так сказать, специалиста по этому вопросу не помешает. Кстати, я до сих пор не слышал вашего решения и был бы очень благодарен, если бы вы согласились.

— И в чем же будет выражаться ваша благодарность? — усмехнулась Анна.

— О! Мне нравится ваш деловой подход!

На самом деле Анна просто пыталась выиграть время, чтобы оттянуть момент окончательного решения. Американец что-то скрывает. В этом у нее не было сомнения, но насколько опасна лично для нее утаенная информация?

— Я готов предложить вам некоторую долю от найденных сокровищ.

— А если мы ничего не найдем?

— В таком случае вы все равно получите вознаграждение.

— Ну что же, думаю, меня это устраивает.

Анне хотелось спросить, на каких условиях принимает участие в экспедиции Олег, но она так и не решилась. Грин, довольный исходом переговоров, легко поднялся со своего места и сказал:

— Вы проделали долгий путь и хотите отдохнуть, я думаю. Поэтому знакомство с остальными участниками экспедиции лучше отложить за завтра. А сейчас вас проводят в вашу комнату.

Не успел он закончить фразу, как на пороге гостиной возник слуга. Он появился так быстро, как будто сидел под дверью в ожидании команды хозяина. Такая расторопность удивила Анну, тем более, что она не заметила, чтобы Грин каким-либо способом вызвал слугу в комнату. Это могло означать только одно: где-то в комнате расположена скрытая видеокамера, а может быть и не одна. Порядки в этом доме начинали всерьез беспокоить Анну.

Комната, которую отвели Ане, скорее напоминала будуар, обставленный во французском стиле все того же, девятнадцатого века. Обитые шелком стены мягко отражались в многочисленных зеркалах. Карниз на потолке, как и многие другие предметы интерьера в этом доме, сверкал позолотой. С него свисали дорогие портьеры, складки которого образовывали подобие роскошного балдахина над кроватью. Тяжелая люстра искрилась множеством хрустальных подвесок. Помимо нее на каждой стене имелись светильники, подобранные в том же стиле.