– Товарищ лейтенант, может его того? – спросил Зубков, присев возле светящегося предмета.

– Что «того», Зубков? – спросил Зернов.

– Ну, привезли уже сюда в таком состоянии, – объяснил свою мысль сержант.

– А не проще было выбросить труп где-нибудь на пустыре, а не тащить в ботанический сад? Ты не подумал об этом? – возразил Вадим.

Зубков наморщил лоб.

– Тоже верно. Не клеиться что-то. Пусть сыщики голову себе ломают, – согласился Зубков, – Я возьму, а товарищ лейтенант? – он вопросительно посмотрел на своего командира.

– Хорошо, – разрешил Зернов.

Рука Зубкова потянулась к предполагаемому планшету.

– Стой, – Вадим внезапно схватил сержанта за плечо, – А если заминировано?

Вместо ответа Зубков осторожно распластался на земле, осмотрел «планшет» со всех сторон.

– Чисто, товарищ командир, – поднимаясь, проговорил он.

– Уверен?

Зубков хмыкнул. Он в спецназе не первый день. Знает что говорит.

– Ну, смотри мне.

– Но, по-моему, это не планшет. Нет, не планшет, – Зубков стволом автоматом попытался поддеть неизвестный предмет. Тот даже с места не сдвинулся, только свечение немного потускнело.

– Если это мина, то странная она какая-то, – задумчиво проговорил Зернов, – А если это…, – он кивнул на труп, охраняемый Ерохиным, – террорист-смертник, то странное место он выбрал для теракта.

– Может, что-то пошло не так, и взрывной механизм сработал преждевременно? – предположил Зубков, – Вот он и подорвался раньше времени. Странно, что только обгорел весь, а не на куски взрывом разорвало. Да и взрыва самого никто в ботаническом саду не слышал. Иначе нам бы полицейские сообщили о взрыве. И не только нам. Первым делом взрывникам, а потом уже нам. Что-то я не пойму ничего, товарищ лейтенант. А вы? – Зубков вопросительно посмотрел на Зернова.

– Самое время вызывать подкрепление и экспертов, – принял решение Зернов. – Сами мы ничего здесь не сделаем. Место происшествия мы осмотрели. Дальше уже не наша забота. Будем охранять до прибытия экспертов.

– Верно. Без экспертов нам не обойтись. Я в планшетах не разбираюсь. Может, это и есть еще одно взрывное устройство, – согласился с решением командира Зубков.

Зернов позвонил по мобильному телефону в Управление, доложил о происшествии. Похоже, они все-таки нашли то, о чем их утром предупреждали. Нечто странное и непонятное. Внимательно выслушал ответ, спрятал в карман мобильный телефон, – Скоро подъедут. Пошли к Ерохину. Осмотрим труп пока эксперты не приехали. Потом поздно будет. Нас и близко к нему не подпустят.

– Верно, – кивнул Зубков, поворачиваясь к Ерохину, – Мы им уже будем не нужны. Надо сфоткать пока не поздно. Эй, Саня как ты там? Не страшно? – громко спросил он, – Труп не ожил? Ты определил кто это? Может это не «он», а «она»? Может, не просто террористка-смертница. А террористка-смертница плюс красавица? – Зубков коротко засмеялся.

– Вот иди и определяй, – невозмутимо ответил Ерохин, – Террористки не мой тип. Предпочитаю крашенных блондинок.

– А-а, ну да. Ты у нас мачо еще тот… привередливый, – Зубков вразвалку направился к своему товарищу. По его мнению, ничего интересного здесь больше не было. Опасаться тоже им было некого.

С ощущением, что они упустили из виду что-то очень важное, лейтенант Зернов приблизился к своим подчиненным, остановился в двух шагах от обгорелого трупа. Зрелище не самое приятное, но он заставил себя внимательно осмотреть труп. Кожа на теле предполагаемого террориста обгорела полностью. Глаза выгорели, волос не было. Кожа обуглилась, почернела. На правой руке он насчитал четыре пальца. На левой руке всего один палец. Длинный и кривой, похоже, указательный. На ногах пальцев не было совсем. В некоторых местах обгорелая кожа отвалилась от тела и лежала рядом на земле.

Зернова удивило, что не было пятен жира, почерневшей крови, а главное запаха. Запаха паленых волос. Запаха горелой плоти. Неужели все уже выветрилось? Быть этого не могло. Труп обнаружили совсем не давно. Место довольно открытое. Он не мог здесь лежать со вчерашнего дня. Его обязательно кто-то бы обнаружил и сообщил в полицию. Запах. Запах горелой плоти. Зернову было прекрасно известно, что этот специфический запах держится долго. Очень долго.

У Зернова сложилось впечатление, что он смотрит на обгорелое бревно, а не на труп человека. Своими впечатлениями он поделился с подчиненными.

Ерохин промолчал. Только нервно провел рукой по лбу скрытому черной защитной маской.

А вы видели… – Зубков направил ствол автомата на лежавший перед ними труп.

– Что? – первым спросил Зернов, – Что ты увидел?

– Трава, товарищ командир, – довольным тоном проговорил Зубков, – Трава под нашим трупом совсем не сгорела. Можете сами убедиться!

Действительно, из-под трупа виднелась примятая, зеленая трава, словно труп аккуратно положили на траву, на которой даже не было следа от взрыва или другого термического воздействия.

Вадим Зернов почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Ему вдруг захотелось, чтобы группа поддержки и эксперты прибыли на место происшествия как можно быстрее. Появилось острое ощущение опасности. Он подозрительно осмотрелся по сторонам. Ничего. Абсолютно ничего подозрительного. Шелестел в ветках кустов и деревьев ветерок, пели птицы. С улицы доносился шум машин. Шум города.

Внезапно заговорил Ерохин. До этого он почти все время молчал:

– С чего вы вдруг решили, что это террорист смертник? А может это бедняга самоубийца, решивший свести счеты с жизнью актом самосожжения? Набрал, к примеру, кредитов, а расплачиваться нечем, вот он и решил спалить себя, – предположил он.

Ему сразу же возразил Зубков.

– Говоришь, он сам себя спалил? А где канистра, или емкость в которой он принес бензин? – с вызовом спросил Зубков, – Он что, по-твоему, пришел, облил себя, спрятал или закопал канистру, а потом поджег себя? И при этом не пролил ни капли бензина, не примяв ни травинки? Железные нервы тогда у него, скажу я тебе, если он все сделал так аккуратно в последние минуты своей жизни.

– Не спорьте, – остановил бойцов Зернов, – Человек, решившийся на самосожжение, выбирает для реализации своей затеи людные места, а не кусты в ботаническом саду или парке.

– А я о чем! – поддержал командира Зубков, – На миру, как говорится, и смерть красна! Давно известная истина.

– Я просто подумал. Рабочая версия, – оправдывался Ерохин.

Лейтенанту Зернову вдруг почудилось, будто бы на обгорелой левой руке трупа едва заметно шевельнулся длинный палец. Он вздрогнул, заморгал глазами, потер их рукой.

«Померещилось! – мысленно успокоил он себя, – Конечно же, померещилось. Иначе, кто-то из бойцов обязательно бы тоже это заметил. Но оба молчат. Ясно, что померещилось. Неужели нервы сдают? Надо держаться. Держаться пока не приедут эксперты. Скорее бы они уже приехали. Наверное, в пробке застряли… или еще что-то задержало. Но настроение паршивое», – взгляд его остановился на товарищах. На душе ему сразу стало теплее и спокойней оттого, что в этот момент он не один, а с надежными товарищами.