— Кто это «вы»? — просто спросил я.

— Обладатели масок, Миша, — сказал Артемий Викторович. — И это уже не «вы», а «мы» — тебе это тоже теперь предстоит. Маска не просто так вживилась в твою кожу, она признала тебя обладателем… Одним из нас. Теперь это неотъемлемая часть твоего тела и духа.

— Стоп! — я прислонился к стене, чувствуя, как последние капли спокойствия покидают меня. — Я так и не понял, что я видел и где это происходит, но чего я точно не хочу, так это сражений! Тем более сражений с такими тварями! Простите, Артемий Викторович, но давайте я просто уволюсь… могу уехать из города! Я никому не расскажу, что произошло, считайте, что я — могила.

Я выдал эту тираду и почувствовал невероятное облегчение. Сейчас режиссер скажет, что все это глупая шутка в честь какого–то юбилея или даже нашего переезда, я извинюсь за резкость… Нет, конечно, все это правда. Страшная, непонятная, какая–то даже мистическая, но реальность. И демоны, и проколы в пространстве, и кусок маски, который теперь, по всей видимости, будет отсвечивать на моем лице всю оставшуюся жизнь. Артемий Викторович загадочно улыбнулся и, сложив руки на груди, встал ко мне вполоборота.

— Что ж, — начал он, даже не глядя теперь в мою сторону. — Даже не хочешь узнать, с чего все началось и зачем мы сражаемся?

— И зачем же? — усмехнулся я, искренне желая, чтобы все это поскорее закончилось. Хотя при этом меня все же мучило любопытство.

— Чтобы вернуться в лучший мир, — начал перечислять Артемий Викторович, по–прежнему не поворачиваясь ко мне лицом. — Или чтобы стать сильнее. А кто–то идет на риск, чтобы в итоге жить вечно. Интересно?

— Пока не знаю, — пробормотал я, чувствуя, что главреж все–таки смог меня заинтересовать. И ведь как говорит, недаром в той самой пьесе он играет роль искусителя…

— Вот у тебя, Труффальдино, всего пять процентов маски, — режиссер наконец–то повернулся ко мне, пристально изучая взглядом. — А соберешь половину, и перестанешь стареть. Будешь обладать полной маской — получишь вечную жизнь. Теперь интересно?

«Труффальдино… Полная маска… Бессмертие», — крутилось в моей голове. Испуг прошел, как и недоверие, и включилась моя рациональная жилка. На том скелете, которым в меня кинулся жабоподобный, желая поиздеваться, была почти целая маска… По крайней мере, что–то около половины, насколько я помню, точно сохранилось. Значит, если я каким–то образом попаду в то же место, то смогу соединить части маски и стать вечно живущим Мишкой Хвостовским?

Любопытная мысль, которую, пожалуй, все же не стоит пока озвучивать Иванову. Полная картина новой реальности передо мной еще не сложилась, так что не буду бежать впереди паровоза. Послушаю, что мне расскажут.

— Хорошо, Артемий Викторович, — выдержав небольшую паузу, произнес я. — Вы правы, теперь мне действительно интересно.

— Тогда слушай и не перебивай, — Иванов снова стал серьезным и строгим. Теперь он смотрел на меня с выражением лица политрука, мотивирующего бойцов перед боем. — Начнем с самого главного. То, что этот мир во вселенной не один, ты уже и так понял. Есть и другие — точное число неизвестно, но скорее всего оно бесконечно. Впрочем, это совсем другой разговор, не будем тратить на него время. Нас интересует тот мир, который ты видел в открытом портале, где дрались демоны… Когда–то он тоже был населен людьми. Нашими с тобой, Михаил, общими предками.

— То есть, выходит, мы родственники? — ляпнул я, только потом осознав, насколько это было глупо.

— Не совсем так, Миша, — Артемий Викторович, тем не менее, не разозлился и не закатил глаза. — Возможно, я не сумею объяснить это с научной точки зрения, но попытаюсь быть максимально убедительным. В некоторых людях Земли течет кровь жителей того мира, где сейчас властвуют хутхэны — так их называют на самом деле, этих демонов. Людей там не осталось совсем, они проиграли в большой войне, когда открылись порталы, и в мир хлынули чудовища. Разумные чудовища, Миша.

— Те самые хут… хутхэны? — переспросил я, чувствуя, как от одного этого слова у меня почему–то стынет кровь в жилах. Интересно, почему так происходит? Я и вправду напуган? Или это в целом так действует ситуация? — Жабоподобные гиганты? Или безглазые обезьяны?

— И первые, и вторые, и даже третьи, которых ты, я так понимаю, еще не видел, — неопределенно покачал головой Артемий Викторович, а мне почему–то сразу вспомнился монстр, похожий на ежа или дикобраза, с выпавшей из книги страницы. Кстати, я ее, оказывается, сунул в карман и забыл. Не до того было. А режиссер продолжал: — Они очень разные, но все при этом сильны… Даже если очень маленькие. Так вот, маски помогали нашим предкам с ними сражаться, и то, что у нас есть сейчас, это жалкие остатки былой мощи. Но даже когда вся сила нашего народа была с нами, хутхэны оказались сильнее — они разбили объединенную армию и убили почти всех жителей нашего старого мира. Немногим выжившим удалось бежать на Землю, вот только ни одного по–настоящему сильного носителя маски среди них не было. Чем мощнее были наши предки, тем проще хутхэнам было их выследить и уничтожить. Ну а те, кто послабее, кто так и не собрал целую маску, участвуя еще в мирных испытаниях, или те, кто лишился части своего былого могущества в одном из первых сражений, они смогли ускользнуть и обосноваться здесь, в новом мире. Обосноваться, чтобы начать копить силу и мечтать однажды вернуться и отбить у хутхэнов нашу родину. С тех пор прошло много времени, и наши предки перемешались с местными. Но гены нашего старого мира по–прежнему сильны. И я, и ты, Михаил, раз маска Труффальдино тебя признала, как раз одни из потомков тех самых беглецов.

Вот же песнь козла — сколько же на меня всего свалилось… Я молча смотрел на главрежа, пытаясь осознать масштаб новой реальности. Параллельный мир, истребленные демонами, или как их там, хутхэнами люди. Беглецы, которых разбросало по Земле и которые ищут остатки масок, чтобы вернуться на далекую родину… И я, как выясняется, один из таких людей. Вернее, их потомок. Звучит одновременно интересно и жутко.

— Понятно… Так что, вы сказали, они дают, эти маски? — уточнил я севшим голосом, одновременно в своей голове продолжая пытаться натянуть сову на глобус. То есть примирить все то, что мне сейчас говорит главреж, с повседневной реальностью. А то как–то странно все выходит — Тверь, провинциальный театр, макарошки на завтрак… И могущественные маски из параллельной вселенной.

— Полная маска, как я уже говорил, дает своему обладателю бессмертие… — тем временем с печальным вздохом повторил главреж. — Половина — вечную молодость. И, конечно же, любая маска, даже ее крохотный кусочек, дает обладателю силу. Маски ведь были созданы для защиты мира… Так что ты, Миша, теперь будешь…

— Таскать тяжести? Летать? Пускать лазерные лучи глазами? Какая–нибудь еще суперсила? — усмехнувшись, я решил неудачно пошутить, при этом снова прокручивая в голове образ скелета и почти целой маски Труффальдино. На вечную жизнь такой, конечно, не хватит, но мне будет достаточно и того, что перестану стареть, если заполучу ее!

— Под силой имеется в виду не только сокращение мышечных волокон, — режиссер улыбнулся в ответ на мою попытку нарисовать портрет супермена. — Это расширенные возможности твоего организма. Тело станет более послушным, ты сможешь уворачиваться от ударов тех же хутхэнов и даже сам создавать оружие. Вот только не жди, что все это проявится сразу. Маска — лишь инструмент. Все остальное — тренировки и тренировки.