сосне через шесть с половиной часов. Василием тут и не пахло. Зато сидел, прислонившись к вековому стволу невысокий мужичок в серьмяжьем кафтанчике. С широкими босыми мозолистыми ступнями, взъерошенный, запыхавшийся, хмурый.

— Доброго здоровьица, — приветствовала его Катя.

— И тебе не хворать, дочка, — откликнулся Леший. — Рассказывай, как меня обошла. Как направление угадывала?

— Так по азимуту, дяденька, — ответила Катя не без гордости. — Знаешь, что такое компас?

И в три минуты рассказала о магнитных свойствах железной стрелки, и о том, как надо брать направление с ее помощью.

Леший выслушивал разъяснения молча, только под конец спросил, можно ли стрелку ту обмануть?

— Расскажу, — ответила Катя, — если пообещаешь, меня не плутать больше. Ну как?

— А поверишь, слову силы нечистой? — усмехнулся Леший в клочковатую бороду. — Обещаю ни кругом, ни вокруг да около не водить, если леса портить не станешь.

— Не стану, дяденька, — ответила Катя.

— Так говоришь, стрелку куском железа обмануть можно? — поразмыслил Леший после рассказа Катиного о железа свойствах магнитных. — Есть у меня на примете один камень небесный, упал триста лет назад... Вот кабы проверить стрелку твою...

— Метеоритное железо! — взвизгнула обрадованная Катя. — Уж как Василий обрадуется!

— Это который Василий? — насторожился Леший. — Уж не тот ли, что на Гиблое болото отправился, руду добывать?

— Он, дяденька Леший! — кивнула Катя. — Сюда прийти должен. Не знаешь, где его носит?

— Еще бы не знать, коли я его вокруг да около горы этой кручу! Нечего вам, людям, на Гиблых болотах делать! — твердо заявил Леший. — Не ваших интересов то место!

— Дяденька Леший, — попросила Катя, — ты уж, пожалуйста, отпусти Васю сюда. Зазнобу свою из плена Кощева вызволить он хочет, оттого и нужно ему руда с гиблых болот, чтобы меч-кладенец выковать.

— А отпущу, сызново в болота направится, тогда что ? — нахмурился Леший.

— А давай меняться? — предложила Катя. — Ты ему камень небесный отдашь, а он слово даст, что забудет про болота гиблые!

— Такой забудет! — возразил Леший. — Кузнецы народ упрямственный!

— Уговорить берусь! — пообещала Катя. — Заодно и посмотрим, можно ли стрелку мою камнем железным обмануть!

На том и порешили.

И пяти минут не минуло, как нарисовали Василию путь на вершину горы, а он уже здесь. Дышит, что лось загнанный, на Катю с Лешим диким глазом смотрит, желваки гоняет, кулаками пудовыми красноречиво белеет сжатыми.

— Ой, Васенька! — обрадовалась Катя. Искренне обрадовалась, потому что хоть и нашла общий язык с хозяином леса, но по живой душе успела все же соскучится.

— Василий! — обратилась она к кузнецу. — А почему тебе надо непременно на Гиблом болоте железо на меч добывать?

— Там руда чище должно быть, Гамаюн сказывала, — угрюмо пояснил Вася и продолжил, смущаясь. — Главное, чтобы девка... Ну, ты знаешь, какая, этакая... сама железа добыла...

-Ну, слава Яриле, не придется в жиже вонючей ковыряться, — облегченно вздохнула Катя. ... И тут же внутри встрепенулось — Яриле? Да что с не так? Она теперь и в язычество уходит?

— Как не придется? — удивился кузнец.

— Про небесные камни железные слыхал? — спросила Катя, рассудив, что слова «метеорит» в мире лишенном науки никак может не быть.

— Кто ж про них не слыхивал? Куется отлично, даже на холодную, только ржавеет сильно, и острого меча не сотворить, — махнул рукою Василий.

— Ну, положим, знаю я, как из него меч острее бритвы, да не чета здешним клинкам отковать, — бросила Катя. Как бы невзначай бросила, хотя до сей поры даже ножика ковать не пришлось. Но знала — в справочниках, да энциклопедиях про то найти можно.

— А где ты найдешь то его, железо небесное? — спросил Василий.

— Дяденька Леший показать согласились, как раз туда завтра нас выведет, — подмигнула лешему Катя.

— На ночь здесь оставайтесь, по утру отведу к камню небесному. — согласился Леший. — Спите спокойно, на Кудыкину гору, ни человеку худому, ни зверю дороги нет.

Кивнул головою лохматой, и как сквозь землю провалился. Негоже лешим с людьми вечерять, то дела ихние. Только три бревнышка сухих от него и осталось, на которых сидел.

— Добро, — рассудил кузнец, — Давай на ночь устраиваться, что ли...

Костер-нодью разложил у подножья скалы, чтобы и духов лесных не тревожить, и тепло спящим от камня шло. Споро щепу с двух бревен стесал, друг к другу сложил, а сверху третье бревно вдоль привалил. Натолкал промеж сухих веточек, корья разного, огнивом пламя добыл, поджег с трех сторон. Занялась через полчасика нодья, узкой щелью в длину разгораясь.

— Всю ночь гореть будет! — похвалился Василий, никакого восторга со стороны спутницы не услышав.

— Знаю, не в новинку мне нодья-костер, — ответила Катя. Братик ее Валера в походах такое сооружение огненное строил. Греет, что печка твоя, не гаснет, следить не надо, спи-почивай до утра.

Кроме сушняка оставил им леший ключ с водой ледяной. Каким колдовством на вершину самой высокой горы в округе воду провести удалось, о том даже Василий не ведал. Тайна та великая, человеку не подвластная, а потому нечего и голову над нею ломать. Есть ключ на горе и хорошо, почаевничать можно, горячего похлебать. Впервые в жизни Катя не полезла с советами, потому что ни макарон, ни тушенки в этом мире и быть не могло, а ничего другого она в походе не признавала.

Василий же затеял кашу варить. Просяную на сале. Еще туда картофелю кинул и луку... Собралась было Катя сказать, что такого она есть не станет, и пусть Василий выдаст ей сухим пайком хлеба, сала и лука, но от котелка пошел такой убийственно вкусный запах, что отказ сам собою в горле застрял.

— Кулеш, называется, — скромно представили варево Кате, вручая деревянную ложку.

Есть пришлось с одного котелка, и ложка была шершавая, но Катя, повизгивая от восторга, уминала свою половину так, что только за ушами трещало.

Василий сполоснул котелок, протер тряпицею, наполнил водою, и вновь на рогатульку пристроил.

— Чайком побалуемся, да и на боковую.

После сытного, вкусного кулеша, и кипрейного чая, на Катю накатила сонливость. Еле-еле, носом клюя, помыла кое-как посуду, да приступила ко сну готовиться.

Вытащила из рюкзака