Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Думаю, нам нужна еще минутка, — говорит кто-то, и я понимаю, что это сказал он.
— Хорошо, — бормочу и отворачиваюсь от них, мое лицо цвета помидора.
Черт. Его голос даже лучше, чем я представляла. Он заполняет мой разум, от его грубоватости по моему телу бегут мурашки. Это как гравий, скребущий мою кожу самым приятным образом. Представляю, как он шепчет мое имя. Только оно у меня не сексуальное. К сожалению, мое имя скучное.
Не верите? Попробуйте соблазнительно прошептать «Джорни». Звучит как-то неправильно.
Покрасневшая, с затуманенной головой отхожу от стола. Что, черт возьми, со мной происходит, и кто этот парень?
Вернувшись к барной стойке, еще раз украдкой смотрю в ту сторону. Он выглядит, ммм, грустным? Нет, нет. Не то слово. Злым? Может быть. А может он просто мудак. Посмотрите на Эйва. Он носится по городу точно с таким же выражением лица. Но опять же, на плечах Эйва бар, который он пытается держать на плаву, и он поставил меня на ноги. Мало того, я все свое детство очень болела. Сумма наших медицинских счетов чертовски огромная, поэтому, если бар не приносит прибыли, мы голодаем. Так что постоянное состояние Эйва «в адском стрессе» обычно обосновано.
Нехотя отворачиваюсь от сексуального парня, сидящего за столом в углу, чтобы не глазеть на него.
— Похоже, они готовы сделать заказ, — говорит Пресли позади меня.
Поворачиваюсь к ней. Она прислонилась к барной стойке, волосы перекинуты через плечо. Тычу пальцем ей в лицо.
— Что, черт возьми, там было?
— О, расслабься, милая. — Подруга закатывает глаза и тянется за корзиной с картофелем фри, которую Эверетт ставит на стойку. — Это просто ради удовольствия. Позже скажешь мне «спасибо», потому что они все были заинтересованы.
— Что для удовольствия? — спрашивает Мэлари, засовывая сумочку под стойку. Мэл — еще одна официантка. Возможно, она является единственной причиной, по которой этот бар все еще работает. Она держит всех нас под контролем, даже Эйва. — Извините за опоздание. Чертов Мэддокс засунул туфельку Барби в свой нос, и она там застряла.
От одной мысли об этом на моих глазах выступают слезы, и я съеживаюсь.
— Ох. — У Мэл пятилетние близнецы и она воспитывает их одна. Они, осмелюсь сказать, заноза в заднице? Нет, это мягко сказано. Представьте себе Чаки. Это маленький рыжеволосый дьяволенок. Я не вру.
— Это было не в первый раз и, наверное, не в последний. — Мэл пожимает плечами, как будто это обычное дело. — Эти чертовски странные детские проделки, но, знаешь, его отец тоже был таким, так что неважно.
Эйв выходит из кухни с подносом, полным еды.
— Мэл, где ты была?
— О, ты знаешь. У меня были дела. — Она одаривает его улыбкой.
— Они готовы сделать заказ. — Эйв указывает на стол, а затем смотрит на меня. — Чего ты ждешь?
В своих мыслях показываю ему средний палец.
— Да что с тобой такое сегодня?
Брат бормочет что-то и уходит в свой кабинет.
Глубоко вздохнув, киваю и возвращаюсь к их столику.
— Что вы выбрали? — Прижимаю свой блокнот к груди, отказываясь смотреть на него. Я чувствую, как бьется пульс на моей шее. Сердце колотится слишком быстро, во рту пересохло.
— Ну, раз ты сказала, что это безумно вкусно, — второй брат протягивает мне меню, улыбаясь, — четыре порции рыбы с жареным картофелем.
Улыбаюсь в ответ, но я ужасно разочарована, что не видела его улыбку.
Поднимаю глаза на того, кто засел в моих мыслях и выбивает почву из-под ног. Судя по тому, как пристально парень смотрит, понимаю, что он раздражен, но чем, я не знаю.
— Хорошо, отличный выбор, — говорю, пытаясь прервать наступившее неловкое молчание. Мой живот будто стянуло узлом. Он ненавидит меня? Я никогда не встречала его раньше. Как он может ненавидеть меня? — Что-нибудь еще?
Его взгляд встречается с моим, его губы двигаются, произнося слово:
— Нет.
Он снова пригвождает меня своим гневным взглядом, и я не могу отделаться от мысли, что он меня с кем-то перепутал. Почему он так смотрит на меня?
— Эй, Линкольн, — говорит один из парней за столом, указывая на карту. И он переключает внимание на своего приятеля.
— Ребята, в прошлом месяце вы были в районе Неа-Бэй, как там рыбалка?
Я до сих пор не знаю, почему он смотрит на меня так, как смотрят на худшего человека в мире, но теперь я знаю его имя.
Линкольн Харди.
И, возможно, я никогда не забуду это имя после сегодняшней ночи.
— Я принесу ваш заказ, — говорю им, последний раз взглянув украдкой на Линкольна. Кажется, он не особо хочет смотреть на меня, но его глаза предают, встречаясь со мной взглядом. Меня как будто бьют кирпичом каждый раз, когда он дарит мне свое внимание. Чувствую это всем своим естеством.
Большую часть ночи я едва справляюсь с заказами, постоянно поглядываю на Линкольна и думаю, что он хотел бы не смотреть в мою сторону, но смотрит.
В разгаре смены выхожу из бара подышать свежим воздухом. На улице затяжная дождливая морось, и вместе с ней стелется туман. Мне нравится, как он нависает над причалом, проносясь через доки и оставляя после себя дух таинственности.
В такие моменты мне хочется курить. Я говорю это только потому, что чувствую, что в такие ночи, как сегодня, сигарета помогла бы расслабиться. Но я не курю. Девушка, у которой проблемы с сердцем, вероятно, не должна делать ничего такого, что может еще больше укоротить ее жизнь. Кто-то может подумать, что после пересадки сердца я должна быть в полном порядке, верно? Не совсем так. Теперь у меня гораздо больше шансов выжить, но мой организм может отторгнуть сердце. Прошло почти шесть лет, но я никогда не забываю о рисках трансплантации. Рак, инфекция и длинный список побочных эффектов. Не говоря уже о лекарствах, которые принимаю. Скажем так, я живу очень скучной жизнью. Не могу пить, курить, принимать наркотики. Мне нельзя всякое приятное дерьмо. Кроме секса. Вот… такие дела.
Не хочу секса с Линкольном, по крайней мере, я так думаю, но в этот момент я смотрю на бар, мой взгляд останавливается на окне, перед которым он сидит. Парень все еще прислоняется к кирпичной стене, держа алкогольный напиток в руке, но меня привлекает улыбка на его лице. Она такая же красивая, как и он сам. Широкая и счастливая, она даже отражается в его глазах.
