была пористой от лесной подстилки и хвои. Сердце Дрема словно разрывалось в груди, позади них раздался сильный треск, когда медведь врезался в дерево, послышался звук раскалывающейся древесины. Затем резкая боль, нога Дрема провалилась в яму, его тело пролетело по воздуху и с хрустом упало на землю. Он попытался подняться, но резкая боль пронзила лодыжку и ногу, и он упал на землю.

Он перекатился на спину и увидел медведя, несущегося к нему, — гора меха и мышц, затмевающая все остальное, маленькие глазки сверкали в огромной голове. Страх пронесся через Дрема. Леденящий до костей, лишающий конечностей страх. Он знал, что должен что-то сделать, двигаться, бежать, ковылять, что угодно, ведь смерть приближалась все ближе и ближе, но он не мог ничего сделать, только смотрел с широко раскрытыми глазами, как смерть настигает его.

А потом его отец стоял над ним, с топором и ножом в кулаках.

Беги, папа, — прохрипел Дрем.

Олин отвел руку назад и со всей силы метнул топор; топор пронесся по воздуху и с мясистым стуком врезался в плечо медведя. Он издал грозный рык, но бросился вперед. Дрем вспомнил о своем собственном ручном топоре на поясе и стал вытаскивать его из петли, в то время как его отец схватил копье Дрема и тоже направил его в сторону медведя. Не успел Олин убедиться, что оружие попало точно в цель, как он бросился на Дрема, закрывая его своим телом.

Мир потемнел, звук медведя был подобен раскату грома над головой, рев боли, запах пота его отца, земля дрожала, когда медведь приблизился к ним. Потом его отца потащило, потянуло и отбросило в сторону, медведь был так близко, что Дрем чувствовал его запах и воздух. Он ударил своим маленьким топориком по лапе, которая была больше его головы, когда она вонзилась в землю на расстоянии менее чем в ладонь, и почувствовал медный привкус крови на губах. Когти, похожие на косы, загребали землю, разбрызгивая почву, пока медведь несся вперед.

Вставай, — гаркнул Олин, поднимая Дрема на ноги. Боль пронзила лодыжку, и он чуть не упал: отец схватил его за руку и перетянул через плечо. В нескольких шагах от них медведь остановился и повернулся, из его груди торчало копье Дрема. Взмахом лапы копье было вырвано; хлынула кровь, древко раскололось. Чудовище двинулось обратно к ним.

Вдруг Дрема, как мешок с зерном, взвалили на спину отца и понесли прочь от тропы. Дрем видел, как медведь несется за ними, пробиваясь сквозь деревья, все ближе и ближе.

Страх окутал Дрема, как туман, перехватывая дыхание, но сквозь эту дымку пробилась одна мысль. Его отец собирался умереть, пытаясь спасти его. Волна любви к отцу заглушила всепоглощающий страх перед неминуемой смертью, но тут же поднялся новый страх: его отец собирался умереть.

'Оставь меня, папа, спаси себя', - вздохнул Дрем. Единственным ответом Олина было ворчание. Затем Дрем увидел, куда бежит его отец.

К реке.

А потом Олин прыгнул, медведь замахнулся на них когтями, его отец закричал, в воздухе взметнулась кровавая дуга, и они шлепнулись в ледяную воду. Дрем задыхался в белой пене, потом его потянуло под воду, он не знал, в какую сторону плыть, руки дергались, ноги толкались, легкие горели. Его голова пробила воду, он втянул воздух с огромным усилием и захрипел, когда течение подхватило и закружило его, ударив о камень. Оттолкнувшись, он увидел, как впереди него на воде покачивается его отец, проносясь сквозь ледяные брызги, а затем исчезая в реке. Он поплыл следом, течение снова подхватило его и погнало в том же направлении. Позади себя он увидел белого медведя, склонившегося над краем реки и рычащего от ярости.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

РИВ

Копье Рив вонзилось в цель с удовлетворительным стуком, пронзив сердце соломенного человека. Она яростно зарычала, когда он покачнулся и упал назад, а ее глаза метнулись к толпе, стоявшей вокруг оружейного поля и наблюдавшей за ней и несколькими другими воинами на их испытаниях. Ее глаза нашли мать и Афру, ее сестру, выглядевшую как перворожденная воительница в своем лучшем боевом облачении — белые крылья, выбитые на черном кожаном кирасе, сверкавшем под холодным зимним солнцем. Их взгляды встретились, и глаза Афры засияли гордостью, заставив грудь Рив вздыматься.

"Стена щитов", — прозвучал голос, отразившись от каменных стен Драссила, и Рив снова сосредоточилась, ускоряя шаг к своим спутникам, на бегу снимая щит со спины и доставая деревянный короткий меч у бедра. Она была одной из первых в строю, ее товарищи теснились вокруг нее, поднимая щиты, ставя ноги. Вальд толкнул ее в левый бок — смуглый, как и она, весь в мышцах и поту, на полголовы выше Рив и почти такой же широкий, как он сам.

Почти на подходе, — пробурчал Вальд. Осталось недолго, и мы отправимся в Долгую Ночь".

Если старый Одноглазый не переломает нам сначала кости на растопку", — ответила Рив и усмехнулась тому, как быстро улыбка Вальда превратилась в хмурое выражение.

Раздался звук рога, и по всей линии загрохотало дерево и железо, огромные прямоугольные щиты наложились друг на друга, Рив и ее спутники плотно прижались друг к другу, как их учили бесчисленное количество раз. Рив заглянула за железный щит и увидела, как из толпы вышел Балур Одноглазый, капитан легиона великанов Бен-Элима, его боевая слава была едва ли не больше, чем его собственная огромная фигура. Он возвышался на полтора человеческих роста, его белые волосы были заплетены в толстую воинскую косу, усы завязаны узлом из кожи, а на толстых руках красовались татуировки из шипов и лозы. Закутанный в кожу и мех, он шел к ним, сжимая в массивных кулаках длиннозубый боевой молот. За ним следовали еще несколько мрачных великанов, направляясь к стене щитов Рив. При виде старого Одноглазого в ее животе зашевелился червячок страха, и она поборола желание рассмеяться: внутри нее всколыхнулась дикая радость.

Я мечтала об этом так долго, кажется, с самого рождения. Шестнадцать лет я мечтала стать воином Белокрылых, и теперь это так близко, что я чувствую вкус.

"Готова", — воскликнула она, ее голос дрожал от эмоций этого момента, и она наклонила голову и крепко уперлась плечом в свой щит.

Вальд что-то неразборчиво пробурчал, когда щиты второго ряда поднялись и накрыли головы тех, кто стоял в первом ряду, и тут появился Балур, воздух засвистел, когда он раскрутил свой боевой молот и обрушил его на них, дерево треснуло, как раскат