— Нет. И он не украл ничего ценного. Он взял пару моих футболок, оставил мне маленький подарок в моей постели и положил это мне под подушку.

Джули открывает свою сумочку и достает папку с уликами.

— Держи, детка.

— Спасибо. — Я открываю папку, достаю снимок, на котором я сплю, и толкаю его через стол.

Кента смотрит на фотографию, но не прикасается к ней.

— Разве Вам не следовало сообщить об этом в полицию?

Я сжимаю губы.

— Я пыталась. Папарацци поймали их машины, проезжающие через мои ворота, и начали снимать их, поэтому они предположили, что весь этот взлом был своего рода рекламным трюком. Они почти не слушали ничего из того, что я говорила.

Кента хмурится.

— Даже если они думали, что Ваши утверждения были ложными, они должны были собрать доказательства. Это крайняя небрежность. Вы могли бы подать в суд.

— Я не хочу подавать в суд, я хочу, чтобы кто-нибудь отнесся ко мне серьезно. Посмотри заднюю часть.

Он осторожно переворачивает фотографию. Его брови приподнимаются, когда он читает сообщение, нацарапанное на обороте.

— Я и раньше получала письма с угрозами, — продолжаю я. — До сих пор я не воспринимала их всерьез.

— Какие угрозы? — требует Мэтт.

— Безумные признания в любви. Люди говорят мне, что зарежут меня на улице, говорят, что я заслуживаю того, чтобы меня убили. Я не пользуюсь популярностью.

— Это обычное дело в индустрии, — вмешивается Джули, отчаянно пытаясь остановить все. — На самом деле, я не уверена, насколько все это необходимо.

Кента хмурится.

— Мэм, это очень необходимо. Ваша система безопасности явно неисправна, и если это какой-то одержимый фанат, я был бы очень удивлен, если бы этот успех не побудил его нанести новый удар.

Джули выглядит отчаявшейся.

— Я знаю множество других звезд, у которых были взломы. Им не нужны были телохранители 24/7! Просто обновить систему сигнализации, может быть, несколько охранников по периметру. Я уверена, что одного из вас было бы достаточно.

— Это был не взлом, — возражает Кента. — Это было вторжение в дом. Если бы мисс Сэйнт проснулась, когда фанат был в комнате, вероятность насильственной ссоры была бы невероятно высока.

Мэтт внезапно решает заговорить.

— Что сказала полиция?

— Не так уж много. Они не снимали отпечатки пальцев, потому что на записи с камер видеонаблюдения он был в перчатках.

Он кивает.

— Неудивительно, если он думал достаточно далеко вперед, чтобы замаскироваться. На видео нет ничего полезного?

Я качаю головой.

— Вы можете посмотреть, если хотите. Все, что они могли сказать, это то, что на вид он где-то 175–180 см и среднего телосложения. Они также взяли образец ДНК с моих простыней, но, по-видимому, не нашли совпадения.

Мэтт поднимает бровь.

— Твоих простыней? Что он сделал, плюнул на них?

Я стиснул челюсть.

— Он… эякулировал на них.

Глаза Кенты расширяются.

— Подожди-ка. Пока ты была в постели?

— Да, — говорю я натянуто.

У всех троих мужчин одинаковый мрачный взгляд. Я замечаю, как рука Глена слегка подергивается на столе, как будто он хочет сжать кулак. Мэтт заметно вздрагивает.

— Я понял, — теплый голос Кенты внезапно становится ледяным. Он снова смотрит на фотографию. — Я понял.

— Опять же, это довольно распространенное явление, — вмешивается Джули. — Вы знаете, я только на прошлой неделе слышала, что какой-то подонок вломился в гостиничный номер Тая Каваны — вы знаете, рок-исполнитель? Парень кончил в футляр от гитары Тая. Кавана только лишь вызвал охрану, чтобы его выпроводили, он не нанимал трех бывших солдат САС, чтобы они следовали за ним повсюду…

— Не могли бы Вы, пожалуйста, уйти? — внезапно спрашивает Кента. — Мы хотели бы поговорить с клиенткой наедине.

Она усмехается.

— Если мы платим за ваши услуги, то, конечно, мы и есть клиен…

Мэтт отрывает взгляд от полароидного снимка.

— Вон, — приказывает он.

Интересно, был ли он кем-то вроде командира в армии? Пока я размышляю, Джули оказывается уже на полпути к двери, прежде чем она даже осознает, что происходит. Дверь с тихим щелчком закрывается за ней.

— Тебе нужна защита 24/7, — говорит Мэтт. — Твоя нынешняя система совершенно никуда не годится.

У меня отвисает челюсть.

— 24/7? Ты серьезно?

— Кто-то ворвался в твой дом, надругался над тобой и угрожал дальнейшим нападением. Тебе нужна постоянная защита. Это означает, что по крайней мере один из нас все время будет находиться в твоем доме с тобой. — Он щелкает пальцем. — Тебе требуется обновление всей домашней системы безопасности. Больше камер видеонаблюдения. Датчики движения. Более совершенная система сигнализации. Укрепленные окна.

Я качаю головой.

— Я не думаю, что ты понимаешь. Я не ищу телохранителей для постоянной защиты. Всего лишь кого-то, кто починит мою систему безопасности и защитит меня, когда я буду на публике.

— Мне все равно, что ты ищешь, — огрызается Мэтт. — Я говорю тебе, что тебе нужно. Если мы принимаемся за работу, мы выполняем ее должным образом. Мы не делаем ничего наполовину и не подвергаем клиентку опасности только потому, что она не хочет лишних хлопот из-за нашего присутствия.

— Мне жаль, — мягко говорит Кента. — Но это действительно необходимо для Вашей безопасности. — Он постукивает по снимку. — Он упоминает, что снова попытается встретиться с Вами и сделает это «скоро», и, честно говоря, мне не нравится формулировка «мы будем спать рядом друг с другом вечно». Звучит как угроза похищения. Потенциальное убийство-самоубийство.

Мое сердце замирает в груди.

— Ты говорила, что хочешь, чтобы кто-то отнесся к тебе серьезно, — резко говорит Мэтт. — Мы воспринимаем тебя всерьез. Перестань жаловаться.

— Не говори со мной так, — огрызаюсь я, потирая виски. Я напугана и устала, а он уже морочит мне голову. — В армии тебя не учили хорошим манерам?

Он фыркает.

— Как будто ты знаешь что-нибудь о манерах. Я видел тебя в таблоидах, принцесса. И я из первых уст слышал, как дерьмово ты разговариваешь со своими сотрудниками. Что это было? — Он притворяется, что думает. — «Облажаешься на этот раз, и ты, блять, уволена». Это то, что ты сказала своей пиарщице перед тем, как войти сюда?

Мой рот приоткрывается. Он наклоняется ко мне.

— Если мы действительно возьмемся за эту работу, я хочу кое-что прояснить. — Он поднимает палец. — Мы не прислуга. Мы не дворецкие. Возможно, ты и платишь нам, но тебе придется выполнять наши приказы. Никаких истерик. Никаких споров. Никаких топаний своими маленькими каблучками посреди торгового центра из-за того, что мы говорим тебе, что пора домой. Нам нужно, чтобы ты полностью доверила нам свою безопасность.

— Понятно, — протягиваю я. — И вот как ты внушаешь доверие? Оскорбляя меня? Потому что прямо сейчас я бы