— Не трещи, Зойка, аж ухо болит, — чуть строго сказала главный бухгалтер. — Как у вас там дела идут?

— Нормально, Антонина Макаровна, — бодро ответила Зоя. — Контора пишет, в смысле — считает. Товар поставщики весь, какой должны были, подвезли, выручка, Галя прикидывала, обычная, средняя для лета. Все в порядке, разве мы можем подвести вас в такой день? Если не верите — проверьте!

Как можно не верить такому искреннему возмущению, особенно когда знаешь, что в любой момент можешь эту подлизу уволить. И она, Зойка это, конечно, тоже распрекрасно знает.

— Верю, поэтому проверю завтра, — сказала Антонина Макаровна. — За поздравление спасибо, всем передай, с меня шампанское.

— А стихи, Антониночка Макаровна?

— Все завтра, сегодня мне некогда. Пока.

— Всего вам хоро…

Главбух не привыкла говорить дольше, чем надо и по телефону, и лично. А слова льстивые ее не очень трогают, знает она всем этим зойкам цену, даже если они, как Людмила, вдруг поднимаются наверх. И нутро, и манеры — все прежнее остается, никуда не девается. Все они — рядовые да сержанты, так сказать, а она, как никак — дочь полковника, и со всякими паршивками ее не перепутаешь.

Антонина Макаровна достала пудреницу, посмотрелась, мазнула подушечкой по носу и лбу. Нет, не перепутаешь. Папа служил в инженерных войсках и сумел пристроить дочь в профильный институт. А потом она в здешнюю бухгалтерию попала, правда не сразу. Может, этот Институт и не самый большой на свете, зато она тут главный бухгалтер, и все с ней считаются, вплоть до самого Геннадия Кирилловича, а он человек с большими связями, да не местными, а московскими, вот бы с кем сойтись поближе…

Жаль, очень жаль, что сынок его уже женат, да на ком, на простой, можно сказать… чуть не уличной. Не поспела вовремя ее Оленька… Эх, дочка, дочка, горе ты мое, что ты себе там думаешь? — вздохнула Антонина Макаровна. Где тебя черти носят?

Надо что-то с Ольгой делать, надо что-то придумать, вот только сегодня сумасшедший день и вечер будет такой же. Может, Романюка с сыном позвать, повод вроде удобный…

Размышления прервал телефонный звонок.

— Дорогая — любимая Антонина Макаровна! Поздравляю вас…

— Ну, спасибо…

…В полшестого Антонина Макаровна решила, что с нее хватит и вызвала машину.

— Как обычно, в магазин? — ухмыльнулся шофер.

— Сегодня домой, Коля.

— Точно! У вас же день рождения! Поздравляю и желаю…

Тьфу ты, до чего надоели!

Гости, как вечно бывает, стали собираться с легким опозданием и чем беднее, тем больший букет. Видно, чтоб “не хуже, чем у других”. Больше всего несли лилии. Они появились недавно, потому в нынешнем году были в моде. Резкий тяжелый запах заполнил все пять комнат и терялся только на кухне, где над чужими деликатесами колдовали Слава и специально нанятая официантка. Там Антонина Макаровна тоже долго не могла находиться, ведь ей надо было развлекать гостей. Так, оглядела деваху — хорошенькая, но чуть вульгарная, как и все официантки. Слава, конечно, с ней вежлив, но уровень-то разный, против этого не возразишь. Проинспектировав кухню, Антонина Макаровна вернулась в залу, где приглашенные вяло рассматривали картины (уж не думают ли, что она их у метро покупала!) или мялись у столика с аперитивами. Один Дмитрий Иванович выпивал хорошо, он всегда хорошо выпивает, ни на одном торжестве на памяти Антонины Михайловны он до конца не досидел: или под стол скатится, или жена на служебной машине домой увезет. Такое поведение ход светской вечеринки нарушает, но как не пригласить в гости личного друга мэра, он же в любом состоянии любой вопрос решить может. А интеллигентные люди на чужих слабостях никогда внимание не заостряют. Да и у кого их нет, если вдумчиво вокруг посмотреть? Даже у идеального, как его в бухгалтерии прозвали, Виктора Денисовича и у того слабое место нашлось, впрочем, обычное, Людмила не долго его искала, просто вцепилась покрепче других и свое получила.

— Не скучаешь, Людмилочка?

— У вас прелестно, Антонина Макаровна! Мне очень весело!

— Позволь познакомить тебя с Павлом Робертовичем, начальником комитета образования. Павел Робертович, это Людмила э — э–э Константиновна, супруга Виктора Денисовича.

— Очень приятно!

Старый хрен склонился к кассиршиной ручке, а та и млеет, дура, перед этим голубцом, который бы, конечно, предпочел облобызать ее мужа.

— Мама! — позвала Антонину Макаровну дочь. — Папа говорит, что можно приглашать к столу.

— Нет, нет, еще не все гости собрались. Ты хорошо себя чувствуешь, Оленька?

— Да, мама!

И сразу в сторону метнулась, словно у нее дел невпроворот. Вот сама станет матерью, тогда поймет… Тьфу, тьфу, тьфу, не дай бог раньше времени! Пусть дочь поучится, поумнеет, тогда конечно, а сейчас… Кто поймет, что у нее на уме, она же ничего Антонине Макаровне не рассказывает! Сегодня Оля заявилась с первыми гостями, подарила нежные хризантемы: “поздравляю, мамочка!” Глазки блестят, как маслинки, а ручки целлофан теребят. Чего так разволновалась? Что натворила? Некогда и поговорить с родной дочерью, надо с гостями со всеми перекинуться хоть словечком.

В прихожей раздался долгожданный звонок, новорожденная поспешила к двери.

— Добрый вечер, драгоценнейшая Антонина Макаровна! — за порогом стояли оба Романюка. Геннадий Алексеевич протянул единственную бордовую розу. Вот шик у человека! Даже за опоздание не извинился.

— Поздравляем вас с днем рождения, — присоединился Борис, — и надеемся, что наш подарок поможет вам отдыхать от работы…

— И от нас — надоедливых! — добавил Романюк-старший.

Новорожденная старательно еще раз понюхала цветок, но шутку про отдых так и не поняла. Геннадий вечно модничает, слова в простоте не скажет.

— Прошу вас, гости дорогие! — распахнула она дверь пошире.

— Минутку, Антонина, — попросил Романюк-старший. Тут раскрылись двери грузового лифта, и оттуда появились грузчики со здоровенной коробкой, вернее ящиком. — Сюда, ребята!

Антонина Макаровна посторонилась, а ребята заволокли свой груз в прихожую.

— Распишитесь, — один протянул квитанцию.

— Это что, Геннадий?

— Подарок. Домашний кинотеатр.

— Да у меня вроде не юбилей…

— Ничего, ничего, все нормалек.

— Ну, Геннадий, ты меня опять поразил, — Антонина Макаровна обошла коробку.

— Мама, ну скоро ты, все ждут? — в прихожую влетела Оля. — Ой, что это?

— Домашний кинотеатр! Геннадий Алексеевич подарил! — гордо сказала мать. — Вот, Оля, кстати, познакомься, его сын Борис. Вы ведь еще не знакомы?

— Очень приятно… Вот это круто!

— А мне вдвойне приятно и трижды круто, — улыбнулся Борис.

— Это я про подарок, — смутилась Оля. — Очень уж шикарно.

— Ну что вы, Олечка, мы ведь с вашей мамой не только партнеры, но и друзья, — сказал Романюк-старший. — Примите от чистого сердца!

— Оля, закрой дверь, — попросила Антонина