Подполковник сочувственно вздохнул и отвечать не стал. Зато решил просветить своего биологического брата я:

— Такие организации бы перестали существовать, если бы рассказывали всем и каждому, кто их нанял, — произнес я. — Все-таки нападение на делегацию сильного государства — это фактически объявление войны. Но у них, насколько я знаю, имеется представительство в Риме?

— Имеется вербовочный пункт, князь, — поддержал меня Леонид Петрович.

Я кивнул в ответ.

— Значит, туда мы и съездим сегодня же вечером.

— Мне взять с собой комплекс? — уточнил Иващенко.

Я улыбнулся.

— Мне нравится ход ваших мыслей, Ростислав. Да, пожалуй, возьмите.

Глава 3

После совместного обеда с сержантом и подполковником меня оставили одного совсем ненадолго. Не успел я запустить имеющийся в кабинете апартаментов ноутбук, как ко мне пожаловали новые посетители.

На этот раз явился наш посол в компании римского представителя власти. Спасенный мной чиновник выглядел просто опрятно, уже успев привести себя в порядок, как будто и не было ни взрыва, ни последующего блуждания в лесу. А вот его здешний коллега из Министерства иностранных дел Римской империи держал такое выражение лица, будто ему пришлось посещать хлев, а не одни из самых дорогих апартаментов в столице.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне русский посол с четко выверенным поклоном, — позвольте представить вам моего римского коллегу Марка Асиния, сенатора Римской империи.

После его слов означенный римлянин кивнул мне, как равному. Сенатор — это высокая должность, несмотря на то что деспот по определению владеет всей полнотой власти, Римский сенат управлял государственными службами и министерствами. И фактически мы действительно были с Марком равны по титулу, так как в сенат могли войти только благородные люди от графа и выше.

— Что ж, рад с вами познакомиться, сенатор, — ответил я на итальянском, тоже не слишком низко наклоняя голову.

Он прикрыл глаза на мгновение, после чего заговорил в ответ, глядя на меня с тем же холодным выражением на лице.

— Дмитрий Алексеевич, от лица всей Римской империи я приношу вам наши извинения за то, что случилось во время полета, — на русском произнес Марк Асиний, лишь чуточку искажая слова. — Мы непременно проведем полное расследование этого возмутительного происшествия, выявим виновных и приложим все силы, чтобы в будущем подобное не случилось ни с кем из наших гостей.

— Благодарю, сенатор, — сказал я, когда он замолчал. — Но, насколько я понимаю, деспот прислал целого сенатора, такого важного и занятого человека не только ради того, чтобы отделаться парой протокольных фраз?

Мой итальянский, разумеется, был далеко не идеален. Особой практики у меня никогда не было, только во время обучения репетитор занимался с детьми Романовых, но после как-то так сложилось, что навык мне не особенно пригодился. Впрочем, теперь будет возможность наверстать упущенное.

— Это действительно так, — подтвердил Марк Асиний, величественно поводя рукой в сторону кресел. — Быть может, вы предложите нам присесть, прежде чем мы продолжим разговор?

— Разумеется, прошу, господа, — кивнул я, пропуская гостей вперед. — Быть может, заказать вам обед? Напитки?

— Нет нужды, — вновь плавным жестом отказался сенатор. — Я не задержу вас надолго, Дмитрий Алексеевич.

Наш посол сохранял молчание. Его роль сводилась к совещательной — он мог бы что-то мне подсказать, если потребуется, или, наоборот, подкинуть тему.

Мы расположились в креслах, установленных вокруг небольшого круглого стола, покрытого дорогим сукном. От столешницы спускалась деревянная вязь, плавно переходящая в столб в центре, на котором мебель и держалась.

— Деспот просит вас, Дмитрий Алексеевич, принять от него скромные дары в виде извинений, — произнес сенатор, вынимая аккуратно свернутый документ. — Прошу вас ознакомиться и сообщить, достаточно ли этого будет, чтобы уладить этот, бесспорно, неприятный, но полезный для всех присутствующих инцидент.

Сидящий слева от меня посол едва уловимо хмыкнул. Для него-то как раз все сложилось прекрасно. Теперь, как переживший схватку с врагом Русского царства, на родине он обретет положительный образ героя и сможет закрепиться на своей должности. Все-таки увольнять героя — это совсем не то же самое, что избавиться от рядового чиновника.

И хотя Михаила II это все равно не остановит — ведь государь так или иначе уберет того, кого пожелает — однако отношение к послу изменится. Пускай он и не сам врагов убивал, а всего лишь рядом постоял, но это как раз таки обычное дело.

— Что ж, давайте ознакомимся, — произнес я, принимая бумагу.

Собственно, документом листы не были. Только проект будущего договора, с уже внесенными со стороны Римской империи предложениями. «Оракул» обработал текст быстрее меня, и уже выдал резюме, но я все равно предпочел прочесть все, чтобы точно быть в курсе.

— Это огромные суммы, сенатор, — произнес я, поднимая взгляд на Марка Асиния.

Тот покровительственно улыбнулся и чуть развел руками.

— Было совершено нападение на делегацию вашей страны, и на одного из самых знаменитых и влиятельных князей Русского царства, — с достоинством произнес сенатор. — Римская империя посчитала бы унизительным, предложи мы меньше. Вы наверняка и сами знаете, что наши потребности в сырой нефти, к сожалению, не перекрываются нашими возможностями.

Я кивнул, и сенатор продолжил.

— «Руснефть» уже предлагала однажды Римской империи свои поставки, — проговорил Марк Асиний, — однако тогда мы не могли настраивать против себя Османскую империю, навязавшую нам кабальный договор. Но теперь, когда они пытаются оторвать у нас нашу историческую землю, Грецию, нас больше ничего не сдерживает.

Я хмыкнул, бросив взгляд на сидящего рядом посла.

— Олег Константинович, что скажете? — спросил я его, протягивая ему бумаги. — Стоит ли нам рассматривать это предложение или нужно вынести его на уровень выше? Все-таки я не могу в полной мере говорить от лица всей семьи, я не глава рода. Да и международные отношения — не моя сильная сторона.

Спасенный мной глава делегации не спешил с ответом, сначала все внимательно прочитал, затем несколько раз возвращался со страницы на страницу. Наконец, когда сенатор уже пошевелился, выказывая нетерпение, Олег Константинович заговорил:

— Тут я согласен с Дмитрием Алексеевичем, — произнес негромко русский посол, откладывая проект договора на столешницу. — То, что вы предлагаете, сенатор, безусловно, радует наш слух. И государь будет рад услышать об этом от вашего посла в Москве. Однако положение князя Романова недостаточно, чтобы решать такие вопросы. А