дверную ручку и толкнула дверь так сильно, что ручка сломалась, оставшись у нее в руке. Так как Крейг никогда не пристегивался, ей удалось, собрав все свои силы, выпихнуть его в открытую дверь. Он вскрикнул и выругался, упав на усыпанную гравием обочину дороги и скатившись с насыпи в овраг. Хизер снова наклонилась, ухватилась за верхнюю часть двери и захлопнула ее с сильным стуком.

Устроившись на сиденье, Хизер в зеркало заднего вида увидела, как Крейг поднялся на ноги.

- Я убью тебя, Хизер! Ты, блядь, слышишь меня!?

Хизер услышала его шаги по гравию, когда он, пошатываясь, направился к машине. Она включила передачу и вдавила педаль газа в пол. Старая машина рванула с обочины, обдав Крейга облаком пыли. Когда девушка наконец снова взглянула в зеркало заднего вида, то уже не смогла разглядеть его в кромешной тьме. Она надеялась, что видела его в последний раз. Но сознание напомнило ей реальные перспективы. У нее задрожали руки, когда она осознала незавидность своего положения, и ей пришлось крепко вцепиться в руль, чтобы удержать автомобиль на дороге.

Он живет с тобой, идиотка, - напомнил ей тревожный голосок в голове. - Он вернется к тебе домой. У него есть ключ, помнишь? И он украдет или уничтожит все, что тебе дорого. О, за это точно придется заплатить.

Но Хизер заставила этот голосок затихнуть.

Она попыталась абстрагироваться, прислушавшись к шуршанию шин по асфальтовому покрытию - единственному звуку, слышимому сейчас, кроме ее дыхания.

Девушка вздохнула и снова улыбнулась.

Справа появился зеленый дорожный знак:

ПЛЕЗАНТ-ХИЛЛЗ, 7 МИЛЬ

* * *

Крейг смотрел, как задние фары "чевелля" уменьшаются, превращаясь в почти незаметные точки света. Затем они совсем исчезли в темноте, и он, наконец, полностью осознал, что остался один на шоссе ночью.

Направившись пешком в сторону Плезант-Хиллз, он утешал себя мыслями о мести. Он улыбался, представляя выражение ужаса на лице этой дряни, когда он отнимет у нее оружие и затолкает ствол ей в рот. А, возможно, и не в рот, а какое-нибудь из других ее естественных отверстий, которых у нее было предостаточно.

Воображение пошло дальше.

Он представил, как она трясется, умоляя сохранить ей жизнь.

Он представил, как смеется и нажимает на спусковой крючок, и красный фонтан вылетает у нее из затылка, прямо как в кино.

Крейг снова улыбнулся.

- Да, детка. Папочка поставит тебя на место раз и навсегда.     

Глава 3

В двадцатый раз уже клоун пронесся вприпрыжку мимо открытой двери спальни, как маленькая девочка на детской площадке. Он пел веселую песенку на немецком языке. Элис Кэмпбелл не понимала по-немецки, но в припеве часто звучало слово "фройляйн".

Она услышала шлепанье огромных башмаков клоуна, когда он (она предположила, что это был он) резко остановился в конце коридора, крутанулся на пятках и снова пронесся мимо двери.

Проходя мимо, клоун помахал рукой.

Элис Кэмпбелл решила, что она сошла с ума. Чем еще можно было объяснить то, что она видела? Все указывало на серьезные признаки старческого слабоумия. Вероятно, деменция зарождалось уже давно, но сейчас начала прогрессировать в виде галлюцинаций.

Маленький клоун больше походил на персонаж из шоу ужасов, чем на веселого циркового артиста. Он был круглым. Не толстым, а именно круглым. Его тело представляло собой почти идеальный шар, из которого торчали коротенькие конечности и голова без шеи. И каждый раз, когда она мельком видела его лицо, все больше и больше убеждалась, что клоунский раскрас, скрывающий истинные черты, и был его настоящей личиной.

Цвета выглядели более тусклыми, выбеленными, как будто это были естественные цвета лица клоуна. Это было абсурдно, но она была убеждена в этом. Его отвратительно раздутые красные губы, растягивающиеся на лице в безумной ухмылке, были похожи на пухлые сосиски. И как только он открывал рот, ей открывались его зубы, слишком длинные и острые, чтобы походить на человеческие.

Значит, это была галлюцинация. Или кошмар.

Ну... или возможно...

Ей пришло в голову еще одно объяснение. Оно противоречило здравому смыслу. Но весь день ее обуревало странное желание. Ей чего-то хотелось, но она не могла понять, чего именно. Это желание усилились во второй половине дня во время телефонного Рут Ирвинг, ее единственной подруги в Плезант-Хиллз. Рут рассказала ей о карнавале, который накануне приехал в город и расположился в парке Бентли. Как только Рут произнесла название карнавала...

Странствующий карнавал и "Шоу уродов братьев Флаэрти".

...одно название вызывало недоумение. Словно отголоски девятнадцатого века.

- Я не знала, что они до сих пор существуют, - тараторила в телефонную трубку Рут. - Мое нездоровое любопытство взяло верх надо мной. Мы с Фрэнком пойдем туда вечером на открытие...

Элис мгновенно связала свое желание с карнавалом. Словно что-то влекло ее туда.

Весь оставшийся день она пыталась выбросить это желание из головы, но мысли о нем преследовали ее, заглушая все остальные мысли. В какой-то момент женщина едва не позвонила дочери, чтобы попросить ее свозить на карнавал. Что такая дряхлая старуха, как она, будет делать на таком шумном и суетливом мероприятии, как карнавал, Элис даже не задумывалась. Но желание попасть туда было действительно сильным. Единственное, что удерживало ее от звонка дочери, - мысль о том, что из-за этого Хизер снова может попасть в немилость тому ужасному парню, с которым теперь жила.

Поэтому она приняла дозу снотворного и легла спать, когда за окном еще даже не стемнело. Неожиданно пробудившись, женщина поняла, что иррациональное желание исчезло. Она испытала глубокое облегчение, правда следом услышала странную песенку на немецком языке, напеваемую клоуном, бегающим по коридору в ее доме, и испугалась настолько, что у нее едва сердце не остановилось.

Это было пятнадцать минут назад.

Поначалу женщина считала, что все еще спит, и