– Ты понимаешь, что не сможешь победить? – спросил Илир Отца Наследия.

Гэврил не ответил – счел ниже своего достоинства отвечать. Тени окружили пылающий дом. Тьма забурлила, словно два океана встретились и ни один не собирался уступать другому. Затем силы Гэврила кончились – сказались годы голода, да и не могли вырождающиеся вендари соперничать с детьми Наследия. В глазах Отца не было страха. Он принял смерть с холодным, горделивым безразличием. Илир не понял этого. Он был разочарован. Битва длилась не больше пары минут. Ясмин сбежала, унесла в своем чреве ребенка вендари. Рассвет озарял залитую кровью улицу. Скольких в эту ночь убил Илир? Двадцать человек? Сто? Он оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать, на что бы еще обрушить свой гнев. Но все вокруг были мертвы… Почти все. Илир увидел Клео Вудворт – услышал, как хлопают ее глаза. Заглянуть в ее мысли было просто – она не была сверхчеловеком. По сути, употребляя кровь вендари, она превратилась в обыкновенную слугу. Мысли Клео не понравились Илиру. Особенно ее воспоминания. Голодные тени потянулись к уцелевшей женщине, но Илир прогнал их. Он хотел забрать ее жизнь своими руками. Клео поняла это по его глазам. Где-то рядом лежал с выдавленными глазами ее муж. Кровь вендари сохранила этим людям молодость, но наделила сердца пустотой и одиночеством.

– Кричи, – велел Илир Клео. – Умоляй пощадить тебя.

Но Клео молчала так же, как молчал прежде Гэврил. И не было в ее глазах страха.

– Почему ты не боишься меня? – спросил Илир.

– Ты забрал у меня всех, кто был мне дорог, – сказала Клео. – Мне не за кого больше бояться.

– Ты можешь бояться за себя.

– Я видела вещи и страшнее, чем свихнувшееся отродье. Для меня ты лишь акула, которая почувствовала кровь. Всего лишь машина для убийства. Разве машину можно бояться?

Илир не хотел, но не мог удержаться, чтобы не заглянуть в мысли Клео, узнать, кто или что напугало ее в прошлом.

– Почему ты боялась вендари и слуг больше, чем сейчас боишься меня? – спросил он.

– Потому что они только обещали забрать у меня все, что я люблю, а ты уже забрал, – Клео запрокинула голову и закрыла глаза, ожидая, что Илир разорвет ей горло.

Он боролся со своим гневом. Боролся с эхом дикой поросли. Но пролитая в эту ночь кровь уже переступила точку невозврата. Голод был абсолютным. Как и желание. Чистое, не разбавленное желание, благодаря которому дикая поросль продолжала существовать. Клео не кричала, не сопротивлялась. Дом горел, и жар подбирался к ней, но Клео было плевать на все, включая Илира, который прижал ее к полу, разрывая плоть и одежду. Метаморфозы изменяли его тело, лишая постоянства. Он рычал, изо рта текла слюна и выпитая кровь. Клео отвернулась, и слюна капала ей на щеку. Илир забылся, отключился. Оставались лишь инстинкты. Одна минута, вторая. Все закончилось быстро, взорвавшись опустошением. Способность мыслить вернулась к Илиру. Клео все еще была жива.

– Твоя дочь ждет ребенка от вендари, – сказал он изнасилованной женщине.

Клео вздрогнула, безразличие дало трещину. Илиру понравился ее страх, и он показал ей все, что было известно ему самому о Ясмин, затем попытался подняться, но вирус, которым была заражена Клео, парализовал его тело. Приближалось утро.

– Надеюсь, солнце сожжет тебя, – сказала ему Клео и поползла к выходу.

Илир попытался догнать ее, но не смог. С одной стороны к нему подбирался огонь, с другой солнце. Огонь мог причинить боль, но не забрать жизнь, но вот солнце и вирус… Илир пополз в глубь дома, к подвалу, где недавно содержался Гэврил. Часть крыши обвалилась в тот самый момент, когда Клео добралась до дороги. Она обернулась и долго смотрела, как огонь и черный дым устремляются в небо. Древесина трещала, стены клонились. Пламя добралось до трупов – Клео чувствовала запах горелой плоти, представляя, что вместе с ее семьей горит и убийца. Где-то далеко завыли сирены пожарной машины. Вскоре появилась полиция и неотложка. Клео увезли в больницу. Врачи осмотрели ее и передали федералам, которые приехали сразу, как только стало известно количество жертв.

Клео отмалчивалась, понимая, что правду люди не примут, а врать нужно продуманно, иначе сгустишь над своей головой и без того черные тучи. Она лишь надеялась, что у нее появится возможность убраться из города, затеряться где-нибудь подальше от Аляски. Потому что если она не сделает этого, то Илир придет за ней. Сколько еще дней его будет сдерживать вирус? Рано или поздно организм твари очистится, и тогда бежать будет поздно. Уклончиво отвечая на вопросы федералов, Клео надеялась, что у нее есть пара дней в запасе… Клео ошибалась.

Илир выбрался из подвала в этот же вечер – сразу, как только полиция и пожарные оставили пепелище. Обгорелые тела были упакованы в мешки и отправлены коронеру, который приехал вместе с федералами. Вирус еще лишал Илира сил, но в минувшую ночь он вкусил столько крови, что мог сейчас противостоять и вирусу. Нужно было лишь привыкнуть к этим внезапным вспышкам слабости. Они проявлялись неожиданно и были настолько сильными, что Илир падал на колени. Впервые это случилось, когда он пытался выбраться из подвала. Обгорелые балки блокировали выход. Илир выбил дверь, поднял балку. Ноги подогнулись внезапно и его придавило. Боли не было, но унижение заставило его зашипеть. Затем силы вернулись. Илир выбрался из подвала, раскидав перекрытия и балки. Пара случайных прохожих уставились на него, привлеченные грохотом. Илир прошел мимо них, притворяясь, что никого не замечает. Искушение убить этих зевак было велико, но он не хотел разменивать свой гнев – главной целью была последняя из семьи Мэтоксов. В эту ночь он будет жить и дышать, ведомый желанием забрать жизнь Клео. Одежда Илира была обгоревшей, изодранной в клочья, но сумерки скрывали детали. Тени отказывались подчиняться, но Илиру и не нужны были эти слуги тьмы. Он сделает все своими руками. Тем более связь с Клео была сильной и чистой. Он чувствовал ее, шел к ней, знал, где она, как пчела знает, где ее улей. Илир думал, что дело в инстинкте охотника, но причина была в другом. Он понял это лишь когда добрался до Клео, залив коридоры больницы кровью, как день назад залил улицу, где стоял дом Мэтоксов.

Пара федералов, вышедших из палаты Клео Вудворт, расстреляли в него по две обоймы. Несколько пуль попали Илиру в голову, одна – в колено. Но пули не могли остановить его. Только вирус. Илир упал, зарычал от бессилия. Один из федералов самонадеянно подошел к искрящемуся метаморфозами существу. Илир не двигался. Федерал пнул его ногой, пытаясь опрокинуть на спину, увидел, как затягиваются раны, и выругался. Он повернулся к напарнику и велел подойти. Силы вернулись к Илиру. Федерал и не понял, как Илир успел подняться и вырвать из его груди сердце – стоял, широко раскрыв глаза, и смотрел на собственное сердце в руке искрящегося монстра. Второй федерал развернулся и побежал прочь. Илир не собирался догонять его – это всего лишь человек, один из миллиардов, ничего личного. Он вошел в палату Клео Вудворт. Все еще в больничном халате, она тщетно пыталась открыть окно, чтобы сбежать. Илир чувствовал, как упивается могуществом его инстинкт охотника. Наконец-то дичь начала играть по правилам. Но когда Клео обернулась, в глазах ее не было страха. Только презрение. Разочарование усилило гнев Илира.