Нанса пожала плечами, версия Ирмана почти полностью соответствовала ее собственной, почему же он использует ее, как аргумент в споре?

— Звучит не так уж плохо, — сказала она.

— Мой старик годами пытался одолеть Дарлида, — сказал Ирман. — Они участвовали во многих соревнованиях, но отец так и не смог победить.

— Ну и что? — бросила Нанса. — Мой отец вообще не может использовать камуфляж и нормально охотиться. Он ставит ловушки рядом с домом, но боится заходить далеко в лес. Ваша семья богаче почти всех в Дайгоне, что вам еще нужно?

— Дело не в богатстве, а в том, делаешь ли ты все, что можешь, или нет, — сказал Ирман. — Я проигрываю Кенрону как раз потому, что слишком жалею себя. У него талант, а у меня выносливость и упорство. Если я не буду обращать внимание на такие мелкие раны, может, и обгоню его когда-нибудь.

— Да и какая разница, кто лучше?! — воскликнула Нанса.

— Никакой, как говорит отец, — меланхолично произнес Ирман. — Никакой разницы, кроме одного месяца раз в шесть лет, когда всех только и волнует, кто лучший охотник. А потом этот тип становится правителем Дайгона.

— Я не могу разговаривать с человеком, из которого течет кровь, — насупилась Нанса.

Она закатала рукав, на запястье была повязана тонкая синяя лента. Нанса ловко распутала узел, полоска ткани соскользнула с ее руки.

— Симпатичная, — сказал Ирман. — Разве она не была красной пару часов назад?

— Эта лента меняет цвет каждый час, в ней настоящая магия, — сказала Нанса, подходя ближе к раненному приятелю. — С ней я всегда знаю, сколько осталось до заката. Пришлось копить на нее несколько месяцев — не потеряй.

Она накинула ленту на предплечье укушенной руки Ирмана, туго перетянула и завязала узел.

— Как только цвет сменится, придется снять ее на какое-то время, — сказала она. — Кровь не доходит до раны, но так долго продолжаться не может.

Осмотрев перевязанную руку, Ирман потряс ей в воздухе, чтобы проверить надежность узла, за что тут же получил тычок кулаком в плечо от Нансы.

— Спасибо, — сказал Ирман и подмигнул. — Вот я и снова в деле. Догоним нашего приятеля и пойдем дальше.

Нанса разом помрачнела, она не могла поверить, что Ирман собрался продолжать поход в таком состоянии.

— У тебя пять минут, — сказала она, — чтобы рассказать Кенрону о ране, или я сама это сделаю.

Ирман быстро догнал Кенрона, тот и не думал далеко уходить, он расположился на большом плоском камне недалеко от поляны. Рядом с Кенроном лежал раскрытый рюкзак и несколько предметов: компас в стальном корпусе, свернутая карта и моток толстой веревки.

— О чем вы так долго говорили с Нансой? — спросил Кенрон, завидев Ирмана. — У вас там никак свидание намечается? Подождите немного, вот доберемся до места и будет вам подходящая атмосфера.

— А ты чем будешь заниматься, пока мы милуемся? — усмехнувшись, спросил Ирман.

— В сторонке постою, — сказал Кенрон и неожиданно добавил. — Могу я узнать, где были твои перчатки? — Кенрон поднял руку и показал Ирману растопыренную пятерню в перчатке из черной плотной ткани. — Разве ты забыл, что не стоит хватать диких животных голыми руками?

— Обронил, когда мы бросились бежать за теми крысами, — сказал Ирман. — Подберу на обратном пути.

Кенрон покачал головой, засунул руку в рюкзак, вытащил нож в чехле и положил на камень рядом с веревкой и компасом.

Ирман толком не знал, с чего ему стоит начать свое признание, поэтому он решил сперва выслушать, что хочет сказать Кенрон. Как оказалось, тот следил за действиями Ирмана в недавней охоте, что его радовало и немного пугало. Похоже, намечался разнос.

— Ты схватил крысу слишком далеко от шеи, — сказал Кенрон, — она смогла вертеть головой, это опасно. Нужно было отпустить.

— Чтобы она сбежала?

— Мы здесь не ради крыс, — напомнил Кенрон.

Ирман глубоко вздохнул и провел здоровой рукой по коротким белым волосам, будто мог придать прическе более солидный вид. Раненую руку он держал в кармане.

— Я немного поразмышлял, — сказал он. — Не хочу тебя расстраивать, но, пожалуй, я вернусь домой.

Кенрон вытащил из рюкзака воронку с фильтром для очищения воды и положил на камень к остальным предметам.

— Решил все бросить после того, как мы прошли почти весь путь? — спросил он.

— Путь докуда, Кенрон? — бросил Ирман, он отчаянно хотел указать хоть на какой-то недостаток друга. — Ты ведь не собираешься там охотиться, так зачем туда идти?

— Судя по карте, это уникальное место, каких в округе больше нет, — сказал Кенрон, не только не повышая голоса, но и более флегматично, чем обычно. — Такого ты нигде не увидишь.

— Другими словами, делать там нечего, — твердо заключил Ирман. — Ты никогда не станешь лучшим охотником, если будешь бесцельно шататься по округе и разглядывать булыжники, которых раньше не видел.

— Какой смысл становиться лучшим охотником? — спросил Кенрон, неторопливо переводя взгляд с рюкзака на собеседника. — Мы и так можем жить безбедно, делая то, что умеем сейчас.

— Но ты забываешь про турнир охотников, — сказал Ирман, понимая, что повышать тон разговора в одиночку у него не выходит. — Без тренировок в нем не победить.

Кенрон порылся в рюкзаке и положил на камень кресало и кремень, связанные веревкой.

— Мне нет дела до турнира, — сказал он, разглядывая, как искрится на солнце стальная пластинка для розжига.

— Как же слава, звание лучшего охотника Дайгона? — спросил Ирман.

— Не интересуюсь, — мгновенно ответил Кенрон.

— А вот я собрался победить в турнире, и мне нужна тренировка, — твердо заявил Ирман.

— Знания об окружающих землях тебе могут пригодиться, — сказал Кенрон. — К тому же, следующий турнир будет только через четыре года.

— Всего через четыре, — уточнил Ирман. — Нет времени бесцельно шататься по лесу.

Кенрон достал из рюкзака флягу с питьевой водой из мягкого прочного материала, названия которого не знал, и положил на камень рядом с собой. Фляга, как и все походные принадлежности, была куплена на рынке у торговцев Зенната. В Дайгоне не было умельцев, способных изготовить столь сложные предметы.

— Наградой победителю будет вовсе не звание лучшего охотника, — напомнил Кенрон. — Ты уверен, что захочешь стать главой Дайгона в восемнадцать лет? У тебя не будет ни опыта, ни усидчивости.

— Разве плохо быть самым главным в стране? — удивился Ирман.

— Раньше и я интересовался турниром, — сказал Кенрон, теперь он был полностью поглощен изучением содержимого своего рюкзака и не смотрел в сторону Ирмана, от чего тот принялся все сильнее сжимать кулаки и стискивать зубы. — Думал, что глава Дайгона может путешествовать в другие страны, но это не так. Отец мне объяснил. Глава сидит в