— Как люди… — задумчиво повторила Маша. С помощью Борьки она поднялась на ноги. — Вы, действительно стали ростом с человека! А ты, Михей, почти с двух человек.

Гоша с жужжанием покрутил головой.

— Это ты уменьшилась. Посмотри вокруг.

Маша огляделась по сторонам и едва снова не упала в обморок.

— Где я?! Что со мной происходит?!

— Ничего страшного, — успокоил ее Гоша. — Просто у тебя на руке волшебный камень. Он может творить чудеса.

— Тебе-то откуда знать? — огрызнулся на него Борька. — Тебя же только сегодня подарили! Что ты вообще видел в жизни, кроме орехов?!

В голове у Гоши что-то звонко щелкнуло, глаза радостно засветились.

— Я видел! — воскликнул он. — Помню большой замок с флагами на башнях!

— Это был китайский завод по производству щелкунчиков, — охладил его пыл Борька. — Там, наверное, было много твоих братьев?

— Братьев… — зажужжал Гоша. — Да! Был один брат. Остальных не помню.

— Не хватает объема памяти, — тут же поставил диагноз Борька. — Надо будет докупить парочку гигабайт.

— Чего ты на него наезжаешь? — вступился за Гошу медведь. — У него еще шестеренки не притерлись. Вспомни себя в первый день после покупки. Дерево с ушами, и больше ничего!

— Дерево? Вспомнил! — Гоша нетерпеливо защелкал клешнями. — Мне нужно найти дерево!

Борька на всякий случай отодвинулся от него подальше и спрятался за спиной Михея.

— Орешник, что ли? — спросил медведь, но голова Гоши дважды отрицательно повернулась вокруг оси. Глаза его, словно прожекторы, обводили комнату по периметру.

— Дерево с дуплом! — лихорадочно бормотал он. — В дупле — потайной ход!

Борька многозначительно постучал себя по голове.

— Поздравляю, Маша, тебе подсунули сумасшедшего робота.

Повернувшись к щелкунчику, он указал ему на елку.

— Вон, видишь дерево? По-научному называется «ель». Оно в твоем полном распоряжении. Можешь искать свое дупло от корешка до самой верхушки, пока батарейки не сядут. А мы будем Новый Год встречать, правда, Маша?

— П-правда, — Маша неуверенно кивнула. Происходящее все еще казалось сном, но этот сон был на редкость интересным.

— А вы разве со мной не пойдете? — немного растерялся Гоша.

— Ищи дураков! — отмахнулся Борька. — У нас еще торт ненадкушенный!

— Ну, тогда я пошел, — Гоша развел клешнями и, повернувшись, направился к гигантскому дереву.

— Но имей в виду, — крикнул ему вслед Борька, — тебе придется карабкаться по скользкому стволу, прыгать с ветки на ветку и уворачиваться от колючих иголок!

— Я сумею, — сказал Гоша, не оборачиваясь.

— Никто не знает, что ждет тебя в дебрях этого гигантского дерева! — продолжал Борька. — А вдруг там опасности на каждом шагу? Встречи с неведомыми существами? Таинственные западни и ловушки?

— Я не боюсь.

— Не так-то просто будет отыскать дупло! Может быть, оно находится у самой вершины! А, может быть, его и вообще нет!

— Я найду, — в последний раз отозвался щелкунчик и скрылся в густой тени под ветвями.

— Смотри, какой деловой! Вот ведь неугомонный трактор, — покачал головой Борька. — Ну, мое дело — предупредить…

— А ты это серьезно? — спросил его Михей. — Насчет опасностей и ловушек?

— Да откуда мне знать! — Борька пожал плечами. — Я сроду на елку не лазил. Меня из березы выточили.

Он окинул взглядом устремленную ввысь, поблескивающую таинственными огнями громаду ели, прислушался к шороху ветвей и отчего-то вздохнул.

— А вам не кажется… — Михей почесал в затылке, — что мы дураки? Самое-то интересное будет не здесь…

— Похоже на то, — уныло согласился Борька.

— Так чего же мы стоим?! — всполошилась Маша. — Неужели такое приключение пройдет без нас?!

— Стой, терминатор! — обрадовано завопил Борька, бросаясь вслед щелкунчику. — Мы с тобой!

Маша и Михей припустили за ним.

Когда голоса их заглохли в еловой гуще, из-под дивана осторожно выбрались две серые тени. Если бы они попались на глаза Маше, визгу было бы на весь дом. По остреньким принюхивающимся носам и длинным розовым хвостам она без труда узнала бы в них кошмар всех девчонок — отвратительных подвальных крыс.

— Упустили, — злобно пискнула одна крыса. — Говорил тебе — хватай!

— А сам-то чего не хватал? — огрызнулась другая.

— Ну, да, схватишь тут, — дрожь пробежала по серой шкуре. — Видал, какие клешни у этого? Разделает под орех, так что мама не узнает!

— Ну, и трус же ты, Ник!

— А ты, Дик, можно подумать, храбрец!

— Да уж похрабрее тебя! А главное — поумней!

— Тогда догони их и отбери Кракатук!

— Зачем? Ты разве не видел, что они полезли на дерево?

— Ну и что?

— А то, что они сами доставят Кракатук, куда нужно!

— Дик, ты гений!

— Повторишь это на докладе у Императора!

— Ага, дожидайся! Кто первый доложит, тому и награда!

И обе крысы наперегонки бросились к ели.

Дядя Коля был не единственным, кто наблюдал падение звездного ореха. В тот самый момент, когда яркая точка, покинув созвездие Орешника, направилась к Земле, за ней пристально следил огромный, как тракторное колесо, глаз телескопа. Телескоп находился в обсерватории, построенной высоко в горах, где никогда не бывает пасмурных дней, и звезды, что ни говори, чуточку ближе.

Оптический аппарат работал в автоматическом режиме, равнодушно щелкая затвором фотокамеры, фиксирующей появление на небосводе нового астрономического объекта. Дежурный астроном в это время мирно дремал в своем кресле, полностью доверяя умной технике.

Но не дремали Ник и Дик, давно уже тайно поселившиеся в обсерватории по заданию Крысиного Императора. Долгие месяцы они прятались в подвале среди ящиков с оборудованием и сгущенкой, которую, как известно, любят все работники умственного труда. Но твердые металлические банки были не по зубам Нику и Дику. Их рацион состоял исключительно из лапши быстрого приготовления, которую приходилось поедать всухомятку. От такого диетического питания характер разведчиков сильно испортился. Со злости они иногда разнообразили свой стол научной документацией, черновиками диссертаций и звездными атласами. Витаминов это не добавляло, но постепенно крысята стали неплохо разбираться в астрономии, надеясь со временем вернуться и к гастрономии. Для этого нужно было совсем немного — дождаться созревания Звездного Орешника, определить место падения ореха и доставить его любимому Императору. Награда была обещана сказочная — одного сыра в ней упоминалось пятнадцать сортов.