Она напряженно дернулась из рук, и я нехотя выпустил, заставив себя выдавить:

— Прости за «шлюху». Я сейчас далек от способности мыслить спокойно.

Она отскочила к краю, но тут щелкнул замок, и дверь открылась без стука. На пороге нарисовалась охрана. Понимание, что я могу устроить их безвременную кончину меньше, чем за минуту, на миг застлала глаза пеленой ярости. Но было не время.

— Отошел к стене, — ткнулось в мою сторону дуло. — Штаны надел и на выход.

Кое-как заставив себя взять в трясущиеся от ярости руки, я плавно выполнил приказ, чтобы охрана не нервничала. На запястьях сомкнулись наручники — ребята делали вид, или им и правда не сказали, что вчера я сорвал с петель крепления в медбоксе?

— Пошли, — кивнули мне на выход.

Я бросил последний взгляд на девушку, только тут понимая — даже имени ее не знаю. А она сидела, вжавшись в стенку, и дрожала.

Просто не будет.

Никому.

* * *

* * *

Когда двери захлопнулись, меня затрясло сильней. Чертова болезнь играла на нестабильных нервах привычную партию, подчиняя. Показалось, что все это время она боялась его — зверя, который был рядом, который…

— Ч-ч-черт, — выругалась сквозь стиснутые зубы, заставила себя отодраться от стенки и дотащиться до ванной. Я так и залезла под горячую воду в простыни — не могла разжать руку, которая судорожно сжимала узел на груди.

Стоя под душем, я все ждала, что накроет, размажет от осознания — меня просто подложили этому монстру! А что ждала? Человеческого отношения? Я зло засадила в плитку кулаком, разбивая костяшки в кровь. Вся спина и задница саднили и горели, на шее пульсировал воспаленной раной укус, и разбирало от ярости. Может я и пожалею себя, но позже. Не умираю, как пророчил Зверь — и то отлично!

Нацепив на себя форму, участливо приготовленную на стуле, я выползла из каюты капитана. По пути попадался персонал — механики, охранники… все как обычно. Но сегодня казалось, что на меня все смотрят, как на падаль. Новости на корабле, пусть и не маленьком, разносятся быстро. А тут еще такая!

Когда я оказалась перед дверью в медбокс, щеки уже пылали от злости. Закрыв за собой двери, я вытащила антисептики, содрала комбез до талии и попыталась обрабатывать царапины, до которых могла добраться, но особо не преуспевала. Боялась смотреть в зеркало, на шее, должно быть, набухла гематома, потому что зверь не брезговал освежать рану все утро, или что он там с ней делал. Вроде не болело, но кожа горела слабым теплом, обозначая воспаление. Нужно будет выпить антибиотик, уколоть обезболивающее, обработать…

— Хайди…

Я вздрогнула и повернула голову к капитану, стоявшему в дверях. Выглядел он откровенно плохо — помято и расстроенно. Только мне было плевать, хоть я и понимала, что он не виноват.

— Дай помогу, — подошел он решительно ко мне и взял из руки тампон. — Прости. — Между лопаток оказалась большая царапина, а я и не чувствовала, пока он не провел по ней. — Я не знал, как тебя спасти.

Чувствовала злость в его голосе и отчаяние.

— Зачем ты взялся за этот груз? — терпела боль от антисептика, морщась.

— Пообещали слишком хорошие деньги, — усмехнулся обреченно. Не стал юлить, но, вероятно, они уже были не нужны такой ценой. — Что он с тобой… делал?

— То, ради чего отдали, — пожала плечами.

— Я хочу знать, как ты! — обхватил за плечи.

— А как я могу быть?

— Не дури, — развернул к себе и заглянул в глаза. — Ты могла умереть!

— Не скажу, что лучше бы умерла. — Мне было удивительно легко его добивать. А вот он уходил в еще большее отчаяние. — Я не буду резать себе вены, если ты об этом. Со мной все нормально.

Морган вдруг сцапал и притянул к себе, сжимая в руках:

— Это я виноват, — выдавил жалко в висок. Я только раздраженно поморщилась, высвободилась и принялась натягивать комбез.

— Ты взрослый, решай проблемы по мере необходимости.

— Проблема в том, что ты будешь теперь спать с ним, — тихо сообщил он. — Бенжи говорит, по-другому никак. Иначе получим бешеного неуправляемого зверя на корабле и труп в твоем лице.

— Я знаю, Зверь поставил меня в известность, — щурилась я на металлическую стенку. — Ты об этом пришел сказать? Узнать, есть ли у тебя гарантия спокойствия на ближайшую неделю?

— Хайди… — начал он, но я только мотнула головой:

— Давай закончим, и так тошно.

Я врала. Чувствовала себя на редкость отлично — ни слабости, ни боли. А когда прошла мимо зеркала, подумала — показалось. Вернулась на шаг назад и завороженно уставилась на свое отражение. От шрама почти не осталось следа — поверхность была гладкой, лишь слегка розовой. Но и это не все. От меня было не оторвать взгляда — кожа перестала отливать синевой от бледности, стала чистой, будто мраморной, глаза чуть ли не сияли, а губы разгладились от ошметков сухих чешуек. Морган, который до этого лицезрел меня в полумраке перевязочной, хмурился на мое отражение в зеркале освещенной приемной.

— Ни черта себе, — выдохнул хрипло.

— Ага, вот это регенерация, — сделала вид, что остальные спецэффекты меня мало интересуют. — Что там еще Бенжи говорит?

— Можешь поговорить с ним, — рад был угодить кэп.

Может, и стоило этим попользоваться. Как назло, жить захотелось аж до зубовного скрежета. Если вчера я еще пребывала в какой-то отрешенной апатии, то сегодня уже все это меня не устраивало. А значит — надо было запасаться информацией.

* * *

— Дарджел, — и я снова шлепнул друга по щеке. — Проснись! — Он, наконец, заворочался и замычал, тряся головой. — Дарджел. — Поднял его и попытался усадить, но он снова свалился на кровать. — Твою мать, какого черта ты жрешь столько снотворного?!

Он долго моргал и болезненно хмурился на свет, явно не осознавая, где он.

— Я вижу во сне Рами, — прохрипел. — И Тоя…

Я стиснул зубы и шумно выдохнул:

— Держись, увидишь их — обещаю, — процедил.

В груди грызла пустота, теперь обостренная жаждой. Я скучал по девчонке, будто знал ее всю жизнь. Ненависть к тюремщикам вспарывала мышцы при каждом звуке голосов людей. Казалось, я не выдержу этого сопротивления, и у меня физически порвутся сухожилия от сдерживаемой ярости. Но было не время…

— Я устал, Блейк, прости, — с трудом выровнялся Дарджел и запрокинул голову.

— Не прощу, — и я залепил ему пощечину с такой силой, что у него голова мотнулась в сторону. — Ты нужен Рами! Приходи в себя! Возвращайся ко мне! — И снова не поскупился на замах. — Ты мне нужен!