— Что-то случилось? — спросила Молли.

— Постоянно звонит телефон! — объявил Джаррод Бэннинг. — Похоже, все наши инвесторы собираются вернуть свои вложения.

— А я так и не успела изучить инструкцию нашего коммутатора, — посетовала помощница.

— О чем ты говоришь? При чем здесь коммутатор? Ты сделала то, зачем я тебя послал?! — засыпал ее возгласами негодования всегда такой невозмутимый руководитель.

— Да, я купила платье, как вы мне велели, — кивнула она. — Вот ваша кредитка.

— А туфли и прочее, что причитается в таких случаях?

— Да, — вновь кивнула она.

— Можешь воспользоваться моей внутренней комнатой, — предложил ей Джаррод.

Молли насторожилась. Ни разу за три года ей не доводилось бывать в святая святых Джаррода Бэннинга. Она лишь знала от служащих, проводящих уборку офисных помещений, что там помимо небольшого гардероба находятся маленькая комнатка отдыха, пара тренажеров для занятий спортом и душевая кабинка.

Когда Молли приходила на работу к девяти, босс уже был здесь и благоухал свежестью, когда она уходила домой, он все еще оставался в своем кабинете, за исключением тех дней, когда уезжал в командировку. Так что Молли даже никогда не задумывалась, где он живет, как и с кем проводит время, когда не работает.

Девушка быстро сообразила, что ей туда не хочется. Опасность того, что он по забывчивости или, не дай бог, подругой какой причине войдет на свою интимную территорию, когда она будет принимать душ, переодеваться или просто приводить себя в порядок страшила молоденькую подчиненную.

— Еще есть время, — сказала Молли и села за рабочий стол, взявшись за инструкцию для телефонной станции.

Джаррод опустился на диван для посетителей, чего тоже никогда не делал.

Сейчас все в нем — порывистость движений, надтреснутый голос, внезапно обнаружившаяся сутулость — изобличало крайнюю нервозность, граничащую с отчаянием.

— Было несколько звонков от частных лиц, которые хотят затребовать свои срочные вложения! — патетически объявил он.

— Вы сказали им, что они смогут вернуть только номинальную сумму, без какого-либо дохода? — спросила Молли, своим тихим голосом стараясь вселить в него каплю спокойствия.

— Конечно, сказал. Но, похоже, их это нисколько не смущает! Настроены они, должен признать, решительно, поскольку уверены, что это их единственный способ получить свои деньги назад… Не пойму одного, как эта ложь могла распространиться так быстро. Почему я ничего не знаю?! — воскликнул он, потрясая руками.

— Вероятно, «доброжелатель» взялся обзванивать ваших клиентов по списку, — заявила она.

— Но откуда у него мог взяться этот список? Тайну вкладов пока никто не отменял!

— Утечка. Либо завербован кто-то из наших, либо какой-то чиновник налогового ведомства, — предположила Молли, неопределенно разведя руками.

— Если так дело пойдет, мы не протянем до понедельника, — удрученно резюмировал Джаррод.

— Не драматизируйте, мистер Бэннинг! Вы не пытались справиться у звонивших, кто навел их на мысль, что нужно срочно выводить инвестиции из проектов корпорации? — деловито поинтересовалась она.

— Говорят, что в столь нестабильные времена этого требует здравый смысл.

— Хм… А может, никакого злоумышленника нет и эта тенденция — результат наступившего хаоса?!

— А Олонби, по-твоему, тоже результат хаоса? — резко проговорил Джаррод.

— Вы правы, босс. Есть же еще и Олонби… Я, честно говоря, успела про него забыть, день слишком сумбурный, — поспешила объясниться подчиненная.

— Ладно… Постараемся, чтобы сумбурный день увенчался хоть каким-то положительным результатом, — постарался взять себя в руки в прошлом успешный финансист. — Моллирелла, ты готова выйти в свет?! Ты должна помочь мне прояснить эту ситуацию, в противном случае слухи станут реальностью в считанные дни.

— Мистер Бэннинг, я еще никогда не видела, чтобы вы так серьезно переживали неудачу, — проникновенно проговорила девушка.

— Не волнуйся обо мне, Моллирелла. Да, я взбешен, как черт, но я верну себе самообладание прежде, чем им удастся нанести мне вред своими злокозненными деяниями… Иди переодевайся, — тихо велел он.

Джаррод нервно мерил шагами пространство своего кабинета. Верхний свет был притушен, жалюзи на окнах — плотно сдвинуты. Распахнулась дверь в его комнатку для отдыха, и на ее пороге в прямоугольнике яркого электрического сияния нарисовался четкий женский силуэт.

Остановившись напротив, Джаррод невольно потянулся к выключателю. Зажегся верхний свет, который пролил на Молли Тейлор поток света.

Молли часто и взволнованно дышала, о чем свидетельствовала порывисто вздымающаяся грудь. Она вмиг как-то расклеилась, почувствовала себя маленькой, несчастной, беззащитной.

Девушка купила платье на его деньги, купила не для собственного удовольствия, а ради восстановления репутации фирмы. Она понимала, что, если прогадала с выбором, все провалено. Джаррод столько сил вложил в их звездное появление на предстоящем светском мероприятии, сопрягал с этим все свои надежды на успешное разрешение досадного недоразумения. В такой ситуации у Молли не было шанса на ошибку.

Но он молча смотрел на нее, и по его взгляду невозможно было вывести что-то определенное. С каждым мгновением ожидания Молли чувствовала себя все хуже и хуже, пока наконец уже не могла больше сдерживаться.

— Вы жесткий человек, мистер Бэннинг. В бизнесе это, должно быть, неплохо. Но не смотрите на меня так, пожалуйста. Я живой человек, — удрученно попеняла она.

Джаррод невольно ухмыльнулся в ответ на ее просьбу и сказал:

— Ну, спасибо тебе за такую прямую оценку… Ты готова идти?

Привычным торопливым жестом она заправила прядки волос за правое ухо. Затем сделала шаг навстречу Джарроду в туфлях на высоченных каблуках, в которых в принципе невозможно было передвигаться.

Это была Молли Тейлор, с которой Джаррод работал уже три года. Забавная суетливая девчушка, которую он в шутку называл Моллиреллой. Его верная, исполнительная, послушная, всепрощающая, кроткая Молли. И в то же самое время это был совершенно другой человек. Неловкая еще, но хорошо оформившаяся девушка, молодая женщина с соблазнительными изгибами точеной фигурки.

Гладкие шелковистые волосы ее струились по плечам, не скованные резинками и заколками в области затылка. Юное милое личико, слегка сдобренное свежими красками косметики, впервые предстало не заслоненным очками в массивной оправе. Большие карие глаза из-под черных крыльев ресниц смотрели робко.

Платье царственного оттенка бургундского вина легло безупречно, скроенное словно на нее.

— Я взяла электронного секретаря с собой, — сообщила помощница, продемонстрировав ему плоскую сумочку в тон туфлям и точно так же, как и они, расшитую бисером и стеклярусом.