а потом меня в больницу отправили, а Агату в другой город. Она меня нашла. Нас, детей, на прогулку выводили, вот мы с ней и убежали, пока за мной никто не следил. Бабушка всегда говорила, коли ее не станет, идти в лес и там просить защиты. Мы так и сделали.

Василиса мысленно сделала себе пометку разузнать все о бабушке и задала следующий вопрос:

– И вы встретили там ведьму?

– Ага. Она добрая. Сказала, что мы можем остаться, если нам совсем некуда идти, что ей помощники нужны и что Агата сильная ведьма и она ее учить будет. А меня учить не захотела. Агата говорит, что это лучшее место из тех, куда мы могли попасть, что Агафья Егоровна нас не обижает, кормит хорошо, и тепло в избе, и мы все время вместе. Агафья Егоровна говорит, что, когда мне исполнится восемнадцать, мы сможем вернуться обратно в город, и никто нас уже не тронет.

Демьян внезапно погрустнел и принялся ковырять пальцем подлокотник кресла. Агата накрыла его ладонь своей, сжала и кивнула, судя по всему, давая разрешение продолжать рассказ.

– Пропала она, – выдавил наконец Демьян. – Сразу после Купальской ночи. Ушла за хворостом и не вернулась. И Мила с ней пошла и тоже не вернулась.

– Мила? – переспросила Василиса.

– Да. Это ее собака. Только мы не думаем, что Агафья Егоровна нас бросила! – поспешно добавил он. – В тот день на болоте странно было, а Агата потом нашла тропу из мертвых трав, как будто кто-то шел и за ним все высохло. Мы испугались. Агата сплела отпугивающую сеть и морок навела, чтобы домик наш никто не нашел. Только она в полную силу колдовать не может, потому что не говорит. Мы ждали-ждали, а потом вы пришли. Что это за дядька такой страшный был?

Василиса невольно улыбнулась.

– Это был Кощей Бессмертный.

– Ух ты! – Настроение у Демьяна опять резко сменилось. – Это я самого Кощея Бессмертного укусил? А мне от его крови ничего не будет?

– Если еще не помер, значит, уже не отравишься, – обнадежил мальчика штатный психолог Конторы, достал из поясной сумки морковку и принялся ее задумчиво жевать.

– Не будет, не будет, – поспешила успокоить Демьяна Василиса.

– А я и не знал, что он правда существует, думал, это просто сказка. Выходит, он добрый? – удивился Демьян.

Агата тоже внимательно посмотрела на Василису. Василиса терпеть не могла врать, но на ее счастье жизнь с Кощеем и работа в Конторе научили ее, что правду можно преподнести разными способами.

– Он не причинит вам вреда, – ответила она. – А теперь давайте договоримся так: на болотах сейчас опасно, вы поживете пока здесь. Ведьму вашу – Агафью Егоровну – мы объявим в розыск, у нас есть для таких поисков хорошие специалисты. Она должна была оформить вас как учеников, но не сделала этого, а это нарушение. Вы были бы закреплены за ней, а так вы как бы ничейные, но я посмотрю, что можно для вас сделать. Агата, у тебя проблемы с аурой, и эту проблему нужно решить. Ты наверняка плохо себя чувствуешь, испытываешь слабость. Нам нужно понять, что идет не так.

– А разлучать нас не будут? – спросил Демьян.

Он изо всех сил сжимал ладонь сестры, но та даже не морщилась, и в ее глазах читался тот же вопрос.

– Мы постараемся этого не допустить, – ответила Василиса, боясь давать обещания.

Агата взглянула на брата, тот кивнул.

– Нам нельзя обратно в приют, – твердо сказал Демьян. – Если уж не сможете ничего сделать, тогда мы лучше правда вернемся на болото.

– И как вы будете там жить? Чем питаться?

– Вы не понимаете, – вздохнул мальчик и стянул футболку.

* * *

– …В общем, на нем проклятье, и он носит рубаху Элизы, она его сдерживает.

От травяного сбора Варвары шел густой, терпкий, дурманящий аромат. Василиса в детстве как-то хлебнула хмеля из отцовской кружки, эффект был тот же. Она сделала очередной глоток, отставила чашку и устало потерла глаза. Продолжила:

– Это же сильнейший артефакт, а девочке всего семнадцать, сплела она ее три года назад, когда они попали к ведьме. Тогда же дала обет молчания. Я поражена, это запредельный уровень мастерства!

Сидевшая рядом Варвара, к которой Василиса зашла выпить чаю после долгого рабочего дня, вскинула бровь и хмыкнула:

– Или нет, потому что, судя по всему, она сделала что-то неправильно и теперь подпитывает мальчика собственными силами – отсюда и разрыв в ауре. И именно поэтому ей приходится молчать.

– Да, – не стала спорить Василиса, – но проблема еще и в том, что их действительно нельзя возвращать в мир. Там с Демьяна снимут рубаху, Агату отдадут психологам, будут пытаться разговорить, и ничем хорошим это не закончится.

– Что сказал Баюн?

– Передал информацию на Буян, теперь ждет ответа. Надеюсь, Лебедь разрешит детям остаться здесь. Магический потенциал у обоих высокий, вышло бы два отличных сотрудника для Конторы.

– Кто их станет учить?

Василиса пожала плечами.

– Пока не знаю. Дождемся ответа с Буяна. И потом, может, их ведьма еще найдется. Заплатит штраф, оформит детей как надо. Они вроде ее любят.

– А что с бабушкой?

– Пробиваем, потом расскажу.

– Но это не все, да?

Василиса кивнула.

– Я видела, Кощей тоже это почувствовал, – вздохнула она. – И дети подтвердили. Кто-то из Тридевятого заглянул к нам в гости, и, судя по всему, этот кто-то не из светлых.

Глава 3

Много лет назад где-то в Тридевятом мире…

Марфу – старшую сестру Василисы – замуж выдали в пятнадцать. Жениха нашли богатого, но сестре он был не люб. Мать Василисы – когда-то красивая, а нынче уставшая и высушенная постоянными родами и заботами женщина – поплакала над горем дочери, но слово поперек мужу сказать не посмела. Всю ночь перед свадьбой Василиса, которой шла восьмая осень, слушала глухие рыдания сестры, а поутру, когда затянули горькие обрядовые песни, спряталась под стол и сидела там, пока мать не нашла и не вытащила. Она потрепала дочь по голове, поцеловала в макушку и шепнула:

– Нечего тебе тут делать, возьми пирожок да иди в лес, собери чего.

Лес Василиса любила. Но в этот день плач Марфы все стоял в ушах, и Василиса сбежала в чащу не за радостью, а за спасением.

– Спрячь меня, – шептала она, пробираясь вглубь, и тогда в первый раз увидела тропу.

Хорошо протоптанная, в два локтя шириной, она вилась между плотными зарослями папоротника, убегая вперед. По такой пойдешь – точно не заблудишься. Лес всегда был добр к Василисе, и она привыкла не бояться его. Доверилась и сейчас, пошла по тропе вперед. Та вывела ее на полянку, на полянке стояла избушка, и старушка с непокрытой головой работала в огороде. Василиса уставилась на седые волосы, уложенные на голове в замысловатый узел, и сразу поняла, что перед ней ведьма. Кто ж еще станет ходить без платка? Ведьма тем временем подняла голову и улыбнулась. Улыбка у нее была добрая и совсем не страшная.

– Что ты здесь делаешь, девочка? – спросила она.

– Сестру замуж выдают, – честно ответила Василиса. – Дома грустно.

– Ну иди сюда, коли пришла, поможешь мне.

Так Василиса первый раз попала к Яге. С тех пор, стоило ей пересечь черту между полем и лесом, ее всегда ждала тропа, зовущая за собой, и Василиса радостно бежала в домик, притаившийся где-то в чаще, помогала с травами, слушала наставления и училась волшбе. Яга говорила, что сила у Василисы есть, иначе бы Лес не привел ее к ней, только, видно, немного, раз до этого она не дала о себе знать. Поначалу Василисе было достаточно и того, что за ней признали дар. Потом – что он стал проявляться по чуть-чуть, то тут, то там. А в большой силе какой прок? В будущей жизни, где ее ждали муж и дети и работа от зари до зари, она вряд ли бы ей пригодилась. Однако со временем, когда Василиса подросла и научилась разбираться в травах, призывать к себе птиц и животных, выучила несколько несложных заговоров, выяснила, что вполне способна приготовить колдовское варево, она стала думать о том, что, возможно, существует какая-то иная судьба, нежели стать женой и матерью. Иногда, ступая на тропу, она позволяла себе помечтать, что эта судьба уготована ей, и, как бы она ни взывала к разуму, слабый огонек надежды уже поселился в душе, и оттого только горше было смотреть, как выдают одну за другой замуж остальных ее сестер и как в замужестве они тускнеют, тучнеют или, наоборот, худеют, перестают смеяться, и понимать, что хочет она или нет, а своей очереди ей