вопросам безопасности. Доктор Хоппер, вы здесь главный научный сотрудник, не так ли?

— Это слишком громко сказано. Я здесь единственный научный сотрудник.

— Образ жизни у вас весьма уединенный. Чуть ли не добровольное отшельничество. Командир нам рассказывал, ваше основное времяпрепровождение — ловля айсбергов.

— Только по необходимости.

— На что же вы тратите остальное время?

— Измеряю течения, состав воды, температуру, содержание соли. Проверяю наличие в воде ДНК — вдруг завелась какая-нибудь неизвестная нам рыба.

— Значит, вы наблюдатель. Не практик. Хм, не совсем понятное занятие, когда основная задача — обеспечивать людей пропитанием.

Хоппер лишь пожала плечами. Она не испытывала ни малейшего желания рассказывать этой женщине про свою работу больше необходимого.

Уорик продолжала:

— Но, полагаю, все это воздействует и на сушу, так ведь? Течения и так далее?

— Может, скажете, в чем дело? Навряд ли вы забрались в такую даль выведать, довольна ли я своим местом.

Женщина вскинула руки в насмешливом молитвенном жесте.

— Ах, простите. Мы понимаем, насколько вы заняты. Вы учились в Оксфорде, не так ли?

Хоппер невольно сжалась. Так и есть. Они явились из-за письма.

— Да. Правда, много лет назад.

— И знали Эдварда Торна, верно?

— Я… Да, знала. — Уорик замолчала, ожидая продолжения. — Не очень близко. Я училась у него около года.

— А он говорил, вы вроде как дружили.

— Он же был преподавателем! Я не назвала бы наши отношения даже товарищескими, — вот она, первая ложь. Во всяком случае, с ее стороны.

— Что ж, боюсь, у меня плохие новости. Он серьезно болен и в данный момент находится в больнице. Мы навестили его, чтобы узнать, можем ли хоть чем-то помочь, и он попросил поговорить с вами. И вот мы здесь и спрашиваем вас, не желаете ли вы с ним повидаться. Естественно, потраченные вами дни не буду вычтены из вашего ежегодного отпуска.

— И на это вы изводите авиационное топливо?

Теперь, окончательно овладев собой, Хоппер ощутила гнев: на Торна, впутавшего ее в это, на двух чужаков, вторгшихся в ее новую жизнь и пытающихся утащить назад в Лондон.

— Многие годы он был одним из важнейших для нашей страны людей, доктор Хоппер. И мы не можем отказать ему в одолжении, когда он при смерти, — объяснение попахивало скверно — враньем. Звучало правдоподобно, но не более. — В конце концов, британское правительство все еще в состоянии поднять в воздух вертолет. Кое-как, правда, — Уорик рассмеялась собственной остроте. Ее коллега даже не улыбнулся.

В прошлом году у них не нашлось резервного вертолета, вспомнила Хоппер, когда тот паренек, Дракс, потерял ступню во время несчастного случая на погрузочной площадке. В ответ на радиозапрос на эвакуацию раненого на Большую землю пришли лишь извинения. Состояние Дракса все ухудшалось. Дело кончилось тем, что Донахи сделал ему смертельную инъекцию. Тело бедолаги завернули в кусок дешевого полиэтилена и выбросили за борт.

А Уорик все говорила:

— Не сомневаюсь, наше внезапное прибытие представляется вам излишне драматичным, однако состояние доктора Торна таково, что дело не терпит отлагательств. Это крайне важно для нас.

— Я и не знала, что Торн восстановил свою репутацию, — отозвалась Хоппер. — Когда я встречалась с ним в последний раз, его увольняли из Оксфорда как излишнюю обузу. А там, кстати, он оказался после того, как его выгнал премьер-министр.

Уорик проигнорировала ее тираду и лишь чуточку повысила голос:

— Кроме того, вы не воспользовались положенным вам отпуском. Не вернулись в Лондон на последнем корабле.

— Меня не особо-то и тянет возвращаться.

Так они еще и проверили статистику отпусков в ее личном досье!

— А между тем не помешало бы. Страна не стоит на месте, — снова выстрел улыбкой.

— Что же вы не позвонили сперва?

— Видите ли, мисс Хоппер…

— Доктор.

— Прошу прощения, доктор Хоппер. Доктор Торн изъявил желание повидаться с вами прошлым вечером, и мы решили отправиться за вами незамедлительно. Силы быстро его покидают.

Мужчина, Блейк, не сводил глаз с Хоппер с тех самых пор, как она села за стол. Пока Уорик говорила, лицо его подергивалось от тика.

— У меня здесь очень много дел. Как мне казалось, наша работа поддерживается правительством.

— Конечно, поддерживается. Но доктор Торн крайне заинтересован во встрече с вами, — пожала плечами Уорик. — Многие сочли бы это за честь.

— Только не я. — Хоппер успела заметить удивление женщины, хотя та и постаралась это скрыть. — Обязанности не позволяют мне навестить его, да и, честно говоря, я не совсем понимаю, зачем ему вообще понадобилось видеться со мной. Лично мне представляется сомнительным, что я имею какое-то значение в его жизни.

Уорик снова пожала плечами.

— Принуждать вас поехать с нами мы, конечно же, не вправе.

— Именно. Уж кто-кто, а он поймет, что на первом месте всегда работа, — Элен поднялась на ноги.

Уорик вздохнула и развела руками.

— Что ж, мы сделали все возможное, — вдруг она делано оживилась. — Ваш контракт подлежит продлению в следующем году, верно? — покопавшись среди разложенных перед ней бумаг, Уорик принялась изучать одну, в которой, хоть и в перевернутом виде, Хоппер узнала свой договор о найме, и продолжила свою речь: — Разумнее взять перерыв на несколько дней сейчас, нежели рисковать потерей насиженного места. Раз уж ваша работа здесь настолько важна.

Видимо, им позарез нужно вернуть ее в Англию, коли в ход пошли угрозы увольнения. А работа была едва ли не единственным, что по-прежнему имело для нее значение. Хоппер снова села.

— И когда я смогу вернуться?

Уорик облегченно вздохнула.

— Через неделю выходит ремонтное судно. Что ж, замечательно, доктор Хоппер. Вам есть где остановиться в Лондоне? — настырная гостья уже не сомневалась, что Хоппер уступит.

— Да, — еще одна ложь. Ладно, что-нибудь придумает.

— Хорошо, — Уорик взглянула на своего молчаливого спутника и кивнула. — Вылетаем сразу же, как будете готовы.

— Мне нужно кое-что закончить, оставить указания.

— Вы вроде говорили, что на платформе вы единственный научный сотрудник?

— Я провожу эксперименты, которые военные могут продолжать в мое отсутствие.

— Сколько это займет?

— Несколько часов.

Уорик взглянула на изящные часики, казавшиеся на ее широком запястье совсем миниатюрными.

— Можете уложиться к десяти часам? Время действительно не терпит, — проговорила она с интонацией администратора гостиницы, решительно настроенного разместить капризного постояльца.

— Хорошо.

— Не сомневаюсь, доктор Торн будет весьма признателен вам, — и снова на лице женщины появилась искусственная улыбка, а затем бесследно исчезла.

4

Харв стоял на пороге, зацепившись пальцами за верх дверной коробки. Из-под задравшейся рубашки проглядывала узкая полоска живота.

— И надолго уезжаешь?

— Даже не знаю. Может, на неделю.

— Тоскливо будет здесь