нивелировала этот недостаток сексом. С её габаритами затруднительно было ногу передвинуть, не говоря уже о том, чтобы на Графа запрыгнуть. Хотя сына же она ему как-то родила?

— Ай, достал! — я встал с кровати и уверенно зашагал к выходу из купола.

— Ты куда это? — голос едва заметно вздрогнул, и моё лицо расплылось в оскале.

— Хочу осмотреться, — оскал никак не сползал с моего лица, и я чувствовал, что нащупал нужный рычаг давления на своего неугомонного «попутчика». — Всяко лучше, чем слушать твоё нытье. Знаешь, даже если я и в самом деле погиб, а в моей голове застрял ты. Кстати, я даже не знаю, кто ты. То мне всяко приятней будет слушать твои завывания снаружи, нежели внутри этого странного сооружения. У меня уже голова гудит от твоей болтовни. И что за «Первый», вообще? Ты был победителем в конкурсе «Задолбай, но не убей»?

— Малец, ты слишком многое себе позволяешь! — Первый не предавал свою напыщенность и продолжал без устали пилить мне мозг. — Из-за тебя, я прое… потерял шанс на жизнь! Ты хоть представляешь, каким трудом он мне дался? Да если бы не я, ты бы и не родился вовсе! Твоё тело должно было стать моим!

Я остановился у порога, вдумываясь в то, что сказал Первый.

— Шанс на жизнь, моё тело… — я выдохнул. — Знаешь, раз мне всё равно предстоит слушать твой трёп, расскажи хоть, что происходит? А то я ничего не понимаю, хоть пришиби.

— Мог бы я тебя прикончить, уже бы сделал! — судя по звукам, Первый сморкнулся.

Хотя, как он мог сморкнуться, если находится у меня в голове? Кстати, а как он там сидит? Почему-то мне сразу представляется маленький человечек, находящийся прямо в черепе и слышащий и видящий всё моими глазами.

— В темноте я сижу, — спокойно-расстроенным голосом ответил Первый, подтверждая мою догадку, что мои мысли он читает без проблем. — В кромешной темноте. И да, я вижу и слышу всё, что с тобой происходит, но по-своему.

— Выходит, ты и в самом деле живёшь в моей голове? — я удивлённо вздёрнул бровями. — Ситуация…

— Слушай, парень, тебя ведь Александр зовут? — Первый заметно успокоился, и это меня, несомненно, радовало. — Выходит, ты отчасти мой тёзка. Когда-то и я такое имя носил. Вернись на кровать, не гневи Бога. Попадёшься на глаза Ирату, конец тогда моей репутации. Хотя ею теперь разве что подтереться…

Услышанное меня заинтересовало. Как бы многие в моём посёлке не думали, глупым я не был. Мог сложить дважды два, если того требовала ситуация. Да и как-то раз я услышал от Митяя очень правильную мудрость: «Быть умным значит вовремя притвориться глупым». Мне это часто помогало. И сейчас это был как раз тот самый случай. Если Первый не собирается затыкаться просто так, то с ним можно попытаться договориться. Главное, знать его слабые места, а одно он мне только что сам выдал. Боится потерять своё лицо? Что же это можно устроить. В этом деле мне нет равных, я жил рядом с теми, кто позорился каждый день. Сама моя жизнь — сплошной позор! Только дай повод, и я опозорюсь так, как свет ещё не видывал! Ежели не захочет, пускай делится всем, что будет мне полезно!

— Что за Ират? — произнёс я с наигранным интересом.

— Твои гнусные мысли меня настораживают, — сухо произнёс Первый, прочитав мой замысел. — Ты в самом деле способен сотворить то, о чём только что подумал?

— О-о-о! — я широко оскалился. — Раз ты в моей голове, то нам придётся договориться. Если не захочешь, я сделаю это! Клянусь собственной жизнью! Ты ведь не хочешь ощутить щемящее чувство позора? Ох, а в добавок ко всему я расскажу всем о том, что ты потерял свой шанс на жизнь. Как же там тот мужчина сказал… Первый не смог захватить тело? Да, именно так! Какой же это позор!

Первый не выдержал и грубо высказался, но не в мой адрес, а в пустоту. Что же, это уже прогресс. Раз он сидит в моей голове, и убрать его оттуда я не могу, то нужно попытаться с ним поладить. Иначе я очень быстро с ума сойду. Да и узнать, что это за место и как я здесь очутился, тоже не помешает.

— Хрен с тобой, золотая рыбка, — ему было трудно соглашаться со мной, но страх потери собственной репутации висел на его шее ярмом. — Не люблю я, когда меня шантажируют, но раз мы в одной лодке, то ничего не поделаешь. Не высовывайся, а я тебе расскажу всё, что захочешь. Такой расклад тебя устроит?

— Вполне, — я убрал оскал с лица и вернулся обратно на перину, застыв в ожидании интересного рассказа.

— Ну? — спустя пару биений сердца, Первый не выдержал. — Чего молчишь?

— Жду, когда рассказывать начнёшь, — спокойно произнёс и закрыл глаза, наслаждаясь блаженным спокойствием.

— Мне подумалось, ты вопросы будешь задавать, а не я, — Первый раздражался от моей «тупости», но я специально старался его взбесить. Отчего-то нравилось мне это делать. — Давай уже, начинай! Сподручней будет, если мы именно такую модель диалога выстроим.

Я потянулся и улыбнулся, мысленно празднуя свою победу. Ещё никогда прежде я не позволял себе так общаться с теми, кто стоит выше меня в иерархии, а ведь этот кадр точно из благородных. Интересно, это из-за того, что я не вижу своего собеседника? Или я просто стал слегка уверенней и наглей, потому что уже погиб? Ладно, сейчас это не имеет никакого отношения к делу. В данный момент меня интересуют другие вещи, и Первый может помочь мне с этим.

— Хорошо, — я кивнул и, открыв глаза, устремил свой взгляд в ночное небо. — Какой-то странный тут вид. Где я нахожусь?

— Город «Золотая тысяча», — сухо ответил Первый. — Место, где перерождается Знать.

— Перерождается Знать? — я насторожился. — Это как?

— Ничего попроще спросить не мог?

— Ты ведь сам сказал, что я задаю вопросы, ты на них отвечаешь. — нахмурился и медленно приспустил штаны. — Если не можешь ответить, я прямо сейчас в кровать нагажу. Зуб даю! Как думаешь, Ират обрадуется, увидев тебя в таком виде?

— Ладно-ладно! — Первый выругался благим шестиэтажным матом. — Хочешь всё знать? Хорошо…

Я ожидал, что мой новообретённый «товарищ» расскажет всё своими словами, но он поступил иначе. Вместо длинного рассказа о том, что происходит с нами, он сделал нечто невероятное, выходящее далеко за рамки моего понимания. Не знаю, была ли это магия, но чувства при этом я испытал неописуемые.

Мою голову разрывало на части нескончаемым потоком знаний, который я никак не мог сдержать. Мысли Первого вливались в мой разум с головокружительной скоростью, и от этого мой череп раскалывался. Если бы не резкая боль, сковавшая всё моё тело, стены этого места затряслись бы от моего крика. Это продолжалось секунд десять, а потом меня отпустило, словно ничего не было, и я упал на перину, порывисто задышав.

Первый усмехнулся и что-то произнёс, но мне было не до него. В моей голове роился целый ворох воспоминаний, которые мне не принадлежали. Я узнал многое, но легче мне от этого не стало ни на грамм. Отдышавшись и окончательно придя в себя, вернулся в сидячее положение и посмотрел на свои трепыхающиеся от мучительных воспоминаний руки. Подобная встряска не пошла мне на пользу. Однако вместе с болью в мою голову пришли знания. Их было столь много, что удержать их все в себе казалось непосильной задачей.

— Выходит, взаправду умер? — слова из моего рта вырвались шёпотом. — И переродился?

— Именно. Впрочем, я не совсем понимаю, из-за чего это произошло, — задумчиво произнёс Первый. — Впервые слышу, чтобы ряды Знати пополнялись, ещё и таким странным способом. Сколько себя помню, нас всегда было всего тысяча. Теперь, когда ты занял моё место, фактически нас стало на одного больше.

Я ничего не ответил, ведь сам прекрасно знал, с кем говорю и в какой ситуации оказался. Мне больше не нужно было спрашивать, чтобы что-то узнать. Первый поделился со мной знаниями, которые хранил в себе уже очень долгое время.

Знатью Первый называл не благородных особ, густо населявших мой мир, а тысячу избранных, живущих испокон времён. Именно они были настоящей Знатью, причём с большой буквы. Большая их часть и правит миром, в тайне скрывая свои истинные способности от обычных людей. Они могут перерождаться, владеют невероятными талантами и сохраняют в себе все знания, полученные из прошлых жизней. И, похоже, что все те маги, что живут в нашем