— Вы же сказали, что дезертиров трое?

Мальчишка не ответил.

— Ладно, пойдемте, посмотрим.

Коннетабль чуть ли не подпрыгнул от радости и пошел впереди него, звякая доспехами. И еще издали крикнул двум своим людям:

— Воины, этот рыцарь нам поможет!

Люди коннетабля заметно подтянулись, а народ, особенно дети, загалдели.

— Вон оно как, рыцарь! Настоящий!

Солдат поморщился, ему все это не нравилось, он с коннетаблем дошел до конюшни, а в конюшне ему стало нравиться еще меньше.

— Это их лошади? — Солдат указал на лошадей.

— Они, — ответил коннетабль.

— Послушайте, коннетабль, а вы знаете, что любая из этих лошадей стоит дороже этой вашей харчевни? Берите этих лошадей, отгоните их в замок, барон вам только спасибо скажет. И пусть они потом эту харчевню хоть сожгут.

— Я боюсь, что они сожгут всю деревню, — ответил коннетабль.

— Ну, так заколотите дверь сами и подожгите ее.

— Нельзя, — мальчишка стал еще печальнее. — Там две молодые женщины. Мужики меня возненавидят.

— О, так вы волнуетесь о женщинах? А на южной дороге вы приказали повесить двух мужиков, за просто так.

— Так они же чумные. Пришли из чумных мест.

— А, чумные, тогда понятно.

— Мне барон приказал вешать всех, кто придет с той стороны, ну вот я…

— Да понятно, — прервал его солдат. — Вы мне вот, что скажите, вы видели этих, — он кивнул на лошадей, — их хозяев.

— Угу, — кивнул молодой человек.

— И что, страшные?

— Угу.

— Ясно.

— Ну, так что, поможете? — Почти жалобно спросил коннетабль.

— Видите эти кольца на уздечке? — Солдат подошел к лошади, ткнул пальцем в уздечку.

— Да, — ответил коннетабль.

— Это кольца для украшений, сюда вставляют ленты, так ламбрийцы украшают своих коней перед боем. В эти кольца они вставляют ленты цвета своего полка.

— Ламбрийцы? — Упавшим голосом спросил коннетабль.

— Да, ламбрийцы, знаете, кто это?

— Наемники.

— Самые дорогие и самые лучшие наемники на свете. Их там четверо?

— Да, я видел четверых, когда они въезжали в деревню.

— И нас четверо. Если, конечно, считать двух ваших стражников. У хибары два окна, судя по всему. У каждого поставим по человеку. Хибару подожжем, если конечно будет гореть. Мы с вами встанем у входа и будем рубить, всех кто выскочит.

— Но…

— Да помню я, там женщины, поэтому драться с ними мы не будем, а будем их уговаривать отпустить баб. Согласны?

— Согласен. — Кивнул юный коннетабль

— И не вздумайте их чем-нибудь спровоцировать. Если мы их взбесим, они убьют нас всех. И людям своим скажите, чтобы не лезли на рожон.

— Не полезут, — кивнул коннетабль.

— А вот когда отпустят баб — будем думать, что делать дальше.

— Хорошо.

Они вышли из конюшни на улицу. Солдат снял тяжелый от воды плащ, и кинул его на седло. На секунду задумался и вытащил из огромного холщевого мешка кирасу. Бригантину решил не брать. Решил, что в кирасе будет спокойнее. Так же он стал доставать из мешка наплечники и наголенники. Стал одеваться. Коннетабль не постеснялся выступить в роли оруженосца. С креплением лат он был хорошо знаком. Когда с застежками и ремнями было покончено солдат надел подшлемник. Коннетабль протянул ему шлем.

— Нет, сначала горжет.

— Вы и горжет будете надевать?

— Буду, — ответил солдат, надевая горжет. — Десять лет назад мой друг перед заступлением в дозор, где мы обычно спали, поленился надеть горжет, а еретики сделали вылазку. Вылазка была пустяшной, они просто проверяли, на месте ли мы, и драки почти не было, но был один удар копья, всего один.

— И вашему другу копье попало в горло?

— Нет, копье попало в наплечник и сломалось, а вот щепка от копья попала ему в горло, небольшая щепка, в мизинец толщиной, вошла в горло, а вышла из под уха. Мы позвали лекаря, и он вытащил щепку, но моего друга пришлось положить на живот, так как из горла все время шла кровь, а ночью он умер, — солдат застегнул горжет, который закрыл горло и нижнюю челюсть, — а вот теперь шлем.

Он надел шлем, достал из мешка тяжелый топорик на короткой ручке, очень удобный в свалке, засунул его за пояс на спине, достал длинный стилет без гарды из ножен, засунул его в правый сапог, в специальный карман для ножа, топнул ногой, поправляя наголенник и сапог. Надел на левую руку легкий треугольный кавалерийский щит.

— Ну все, готов, — сказал солдат.

— Пойдемте? — Сказал коннетабль. Его едва заметно потрясывало от волнения.

— Нет, все-таки надену еще поножи.

— У-у, — только и смог произнести коннетабль, но добавлять ничего не стал, стал помогать застегивать поножи.

Когда все было готово, солдат спросил:

— Ну, где ваши люди?

— Там, — указал рукой в сторону телеги, стоявшей почти в луже, возле которой толпились люди.

— Эй, ты, — солдат указал в мужика пальцем. Это ты предлагал ночлег за крейцер?

— Я, господин, — оживился мужик подбегая.

— Тебя зовут Яков?

— Ёган, господин.

— Ну да, как же иначе, присмотри за моим конем и вещами. Если что-то пропадет, я отрублю тебе пальцы. Понял?

— Понял, ага-ага.

— Если меня убьют, в сумке на седле, бумага, там имена моей матери и моих сестер. Они живут в Руудсдорфе. Коня и снаряжение отдашь им. Себе за услуги возьмешь двадцатую часть. Двадцатая часть это половина десятины. Понял?

— Нет, Господин, не понял, — испуганно ответил крестьянин. Солдат его уже не слушал. Отворачиваясь от него, он крикнул:

— И не вздумай своровать хоть пфенниг. Коннетабль, пойдемте, где ваши люди?

— Эй, вы, — крикнул мальчишка, — ко мне.

Стражники, шлепая по грязи и лужам, подбежали. Это были немолодые уже мужики, прожившие жизнь с копьем в руке и со шлемом на голове. Усатые, худощавые, но крепкие.

— А почему вы без щитов? — Спросил солдат. — Где ваши щиты?

Те молча уставились на коннетабля. Коннетабль тоже молчал.

— Ладно, значит, оба встанете вторым рядом. Первым рядом встанем мы с коннетаблем. Ты за мной, а ты за коннетаблем. Сразу выставите копья вперед, только не суй мне его подмышку, возьми чуть правее, будешь сторожить меня справа, а ты коннетабля слева. Из-за нас не вылезать. Вперед не лезете, нам не мешаете, и колите при первой возможности. Если у них щиты, колите в ляжки и пах, про голову — забудьте. И смотрите по сторонам, среди них должен быть лучник, да, должен быть, хоть один. Солдаты опять косились на коннетабля, но тот молчал.

— Все ясно?

— Ясно, господин рыцарь, — отвечал один из бойцов.

— И не вздумайте бежать, увижу, кто побежит — сам убью.

— Значит, драка будет? — Спросил один из стражников.

— Я постараюсь этого избежать. Нам нужно забрать у них