Он поперхнулся. – Ни хрена не понимаю. Откуда здесь наша солнечная система?

Все пятеро впились глазами в наружную панораму за бортом, которая переливалась разноцветными магнитными сполохами, похожими на северное сияние.

- Настоящее буйство красок! – заворожено прошептала Фрея.

- Но этого не может быть! – едва не проорал Томсон. – Ибо не может быть априори. Нас что, вернуло в нашу систему? А где тогда Земля, наша матушка-старушка?

- Вон она, - увеличив изображение правого сектора экрана, ткнул пальцем Дуглас. Мы сейчас видим её, родимую, с орбиты или Нептуна или Урана, судя по её размерам. Да и Сатурн далековато.

Светящийся, едва заметный голубой шарик, увеличенный в несколько раз, мирно покоился в пространстве, отчего у Виолы выступили слёзы.

- Выходит, что автопилот, сам того не подозревая, каким-то необъяснимым чудом забросил нас назад, к себе домой? – обращаясь, скорее, к самому себе, спросил Дуглас.

- А как же приборы и голограмма? – в тон ему изумился Даймон. – Антенны, андроиды, «самописец»? Они-то ничего не ощущали! Не улавливали. Не передавали нам. НИ-ЧЕ-ГО! Ни волн, ни координат, ни импульсов излучений нашего солнца. Как такое возможно?

- Ты повторяешь наши вопросы, - обозлился Томсон. – Мы знаем не больше твоего.

- Запустить реактор! – скомандовал Скипу командир. – Раз мы уже в солнечной системе у себя дома, то пора наведаться к Земле. Связи с Хьюстоном по-прежнему нет?

- Отсутствует, - ответил Скип, мысленно отдавая команды своим андроидам. – Беру управление на себя, - доложил он спустя минуту. – Курс на планету Земля.

Молчал эфир. Молчали форпосты Урана, Нептуна, Юпитера и Сатурна. Молчали космодромы Марса и Цереры.

Космический челнок «Джордано Бруно» вошёл в тоннель гиперпространства и, растворившись в нём, взял направление на третью планету солнечной системы.

Следом за ним в пустоту космоса устремилось стремительное облако какой-то неизвестной материи.

Ни приборы, ни астронавты его не заметили.

Глава 5

Борт космического звездолёта «Джордано Бруно».

Орбита планеты Земля.

6 часов 22 минуты по внутреннему корабельному времени.

Сейчас Земля занимала собой едва ли не весь фронтальный экран корабля. Огромный, облачный и голубой край шара висел под днищем корпуса, так ласково проникавший в душу каждого астронавта. Даже Дуг открыл слезящиеся глаза, чтобы взглянуть на свой родной дом, в котором они так долго не были. Фрея разрешила ему приподняться, а Даймон вкратце рассказал, что с ними произошло, пока он был без сознания.

- Выходит, нас всё же швырнуло к Земле? – спросил Дуг, потягивая из чашки горячий бульон, принесённый Виолой.

- К Земле-то к Земле, - неуверенно ответил младший приятель. – Только нас никто не видит и не слышит. Ни форпосты, ни Хьюстон, ни космодромы. Маяки тоже молчат, словно их не существует. Мало того, - поднял он палец, - вокруг планеты нет НИ ОДНОЙ орбитальной станции. НИ ОДНОГО спутника. Нет даже тех фрагментов строительства Сферы Дайсона, которые велись на орбите, когда мы покидали Землю. НИ-ЧЕ-ГО! – многозначительно заключил он. – Эфир молчит, как тот котяра у моей прабабки, наевшийся сметаны. – Даймон не к месту хохотнул. – Так что, друг мой, вставай, надевай прописанные тебе Фреей окуляры, и марш на своё место. Видишь, как озабочен командир? – кивнул он через плечо на хмурого Дугласа. – Того и гляди, взорвётся.

Собственно, и было от чего.

Томсон не отходил от узла связи. Вернувшиеся прежде андроиды, доложили, что с наружными антеннами всё в порядке. «Самописец» и компьютерная матрица по-прежнему ничего не показывали. Развёрнутая над панелью голограмма была чёрной и пустой, передавая изображение за бортом корабля без звёзд, галактик, туманностей. И при всём при этом, фронтальный экран отчётливо, почти в мельчайших деталях передавал панораму родной планеты, с океанами, материками, горами и проливами, скрывавшимися за циклонами облаков.

- Нас не видят и не слышат, - заключил Томсон, перемещая курсором сектор орбиты. – Мы оказались в любом из сотен измерений. В десятом или двадцать третьем, сороковом или восьмисотом. Наш «Бруно» существует сейчас ВНЕ времени и пространства. Смотрите! – почти крикнул он, срывая наушники. – Что-то движется в нашу сторону прямо по орбите! – Он бросил взгляд на мониторы. – А они ничего не показывают! – Потом развернул участок голограммы. – И она пустая. НИ-ЧЕ-ГО!

Дуглас стоял напротив экрана, увеличивая приближающийся объект. Когда он стал отчётливо виден, Виола обомлела в немом изумлении.

- Что ЭТО? – рядом стоящая Фрея схватила подругу под локоть. Слово «это» она произнесла с каким-то трепетом.

- Очевидно, первый гость к нам с визитом, - попытался пошутить Даймон. – Сейчас будут приветствовать: «Добро пожаловать на Землю! Мы вас заждались…» и такое прочее.

И как бы в подтверждение этому, из динамиков внезапно раздался голос, испорченный шумовыми помехами. Голос говорил на русском языке прошлых столетий.

«Внимание! Работают все радиоволны Советского Союза! Дорогие товарищи! Друзья-соотечественники! Радостное и волнующее событие переживают народы нашей страны. Двенадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года впервые в истории человечества наша Родина – Союз Советских Социалистических Республик – успешно осуществила полёт человека на корабле-спутнике «Восток» в космическое пространство. Советские инженеры, учёные, техники, рабочие своим упорным и самоотверженным трудом открыли путь человеческому гению в глубины мирового пространства. И они сделали это во имя мира на Земле, во имя счастья всех народов!»

Затем сквозь помехи другой голос, очевидно, диктора, добавил:

«Вы слушали Приветствия Центрального Комитета КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР всем учёным, инженерам, техникам, рабочим, всем коллективам и организациям, участвовавшим в успешном осуществлении первого в мире космического полёта человека на корабле-спутнике «Восток», первому советскому космонавту товарищу Гагарину Юрию Алексеевичу».

Когда голос окончательно заглушили помехи, весь экипаж «Джордано Бруно» с оцепенением уставился на приближающийся в экране объект. На борту крохотной станции было выведено русскими буквами: «ВОСТОК-1».

Судя по истории эры космонавтики, это был ПЕРВЫЙ пилотируемый спутник Земли с советским космонавтом на борту. С Юрием Гагариным.

В рубке наступила гробовая тишина.

- Вот такие дела, - обескуражено развёл руками Даймон, обводя коллег непонимающим взглядом.

Из эфира тем временем проскользнули слова переговоров,