не думал, что могу стать другом осы… вернее, даже многих ос… — Подумал о чем-то и добавил: — Веда права.

— Кто такая Веда?

— Расскажу потом. Несколькими словами не объяснишь. Потерпи немного. Я ведь не умею, как ты… передавать живые картинки.

— Мой отец тоже не умел… Почти не умел. А вот мама могла, лучше нас обоих…

+ + +

Росс провёл гостя по бункеру, показал все помещения. Свою спальную комнату, кухню, кладовку с припасами, хозяйственные помещения, мастерские. В последних Сеченя привлекли к себе различные инструменты: он жадно оглядывал их, брал в руки примеривался, даже совершал с ними какие-то действия: пилил, строгал, бил, обтачивал.

Понравились ему банные помещения. Юноша показал запасы дров, печку.

Заглянули они ненадолго в комнату родителей. После того, как отец не вернулся со своей охоты, Росс ничего не менял в ней.

Гость обратил внимание на оружие, хотел взять меч, но юноша остановил его и сказал, что подобное вооружение имеется в другой комнате, а отцовское пусть остаётся на месте.

Сечень понял чувства Росса, отступил за порог, только молвив:

— Потом расскажешь, что с ними случилось.

Юноша кивнул. Холодок грусти омрачил его сознание. Он никогда больше не увидит ни мать, ни отца.

— А как их звали? Ну, твоих родителей.

— Чара и Древес.

Росс прошёл вперёд и провёл Сеченя в большую комнату, где оказалось немало различного оружие, разложенного вдоль одной из стен на лавках, полках и развешанного на многочисленных крючках.

Мужчина сразу прошёл к нему и первым делом ухватил мечи, проверил их остроту, взвесил на руке. Одобрил:

— Хорошее оружие. Откуда его столько?

— Отец сказал, что это сделали его отец и отец его отца. И те, кто жил с ними.

— Его отец для тебя дед, дедушка. А отец дедушки — твой прадед.

— Таких слов отец не говорил. Запомню.

— И где они делали это оружие?

— Там дальше есть кузница. Отец тоже делал ножи там, однажды перековал сломанный меч. Я помогал ему. Да, я сделал сам себе нож.

Юноша достал из ножен нож и с гордостью показал гостю.

Сечень присвистнул:

— Да ты ко всему ещё и хороший кузнец! Это даже не нож, а скорее кинжал. Клинок закаливал?

— Да, мы с отцом в воздухопроводе поймали мокрицу и специально держали её живой для этой цели. Когда нож достаточно раскалился, то отец доверил мне воткнуть в брюхо мокрицы, там он и пробыл до полного охлаждения. После заточил под наблюдением отца, и он режет всё.

Сечень провёл пальцем по острию лезвия и тут же отвёл руку, на которой остался порез.

— Какой необычный металл.

— Отец говорил, что он с неба упал. Его отец… мой дедушка нашёл в паучьем лесу и принёс сюда. Они распилили его и сделали оружие.

— Метеоритное железо. Интересно! Это было давно?.. Нет, ты же сказал, что его нашёл твой дедушка. Значит, метеорит упал около полувека назад.

— А что такое метеорит?

— Так именуют камни, падающие с неба. Правда, они могут быть и не только камнями — ледяными глыбами, например, а то и железными. Последние люди используют для изготовления чего-нибудь.

— Отец рассказывал, что плавить его намного труднее обычного, и дольше.

— Правильно, так обычно и бывает!.. Скажи, Росс, — спросил, оглядываясь вокруг Сечень, — здесь специально оставлено много пространства? Вижу стойку, мишени. Не иначе как вы тренировались здесь, так?

— Да, отец учил меня, как бросать копьём, ударять мечом, резать ножом.

— Молодец, правильно делал. Это всё просто необходимо в жизни. Жизненно необходимо.

— А покажи-ка мне, как ты пользуешься мечом.

— А зачем?

— Хочу посмотреть, что ты умеешь.

Росс взял меч, вышел на середину комнаты, нанёс несколько ударом по воздуху.

Сечень покачал головой:

— Так мне ничего не понять. Давай договоримся так: ты приготовься, встань в стойку и представь себе, что ты оказался в гуще врагов. Я буду посылать тебе ментальные изображения их, а ты рази их мечом, как настоящих.

— Как так?

— Ну, как тогда в лесу. Ты же видел тарантула, хотя его не было. Вот и сейчас давай начнём с тарантула, ты изруби его, а затем я пошлю других.

Росс послушно встал в стойку:

— Я готов.

Волхв нахмурил брови, сосредоточился. Прошла минута.

Юноша нетерпеливо переступил с ноги на ногу:

— Я жду, посылай тарантула.

Сечень покачал головой:

— Я посылаю, но ничего не выходит. У тебя поставлена защита. Увы, я пробиться через неё не могу.

— А тогда я видел тарантула, — удивился юноша. — Почему?

— Ты видел через мозг кузнечика: он видел тарантула, а потому его видел и ты. А сейчас — напрямую — мои мысли до тебя не доходят. Мало кому удаётся заэкранировать от меня свои мысли, а ты это делаешь с необыкновенной лёгкостью.

— Да, я забыл, — вспомнил Росс, — я закрыл себя. Не от тебя, а так делаю всегда, когда выхожу наружу из бункера. А то там всякое бывает. Не раз пауки лезли в мои мысли, пытались затормозить. Им такого позволять нельзя, отец часто об этом говорил. Да и очень неприятно, когда в твоей голове шарит кто-то чужой.

— В общем, это правильно. Жаль, что в данном случае это создало помеху.

— А я уберу настолько, насколько смогу увидеть твои картинки. Давай начнём сначала.

И вот уже Росс увидел перед собой громадного тарантула, принялся рубить его мечом, уворачиваясь от грозных жвалов. Затем на него полезли жужелицы, сороконожки, он едва отмахивался от них, как вдруг сверху спикировала хищная стрекоза — одна из таких убила его мать! Юноша