подъездных ламп было сложно разглядеть грязь и пятна на одежде. Теперь же я мог лицезреть последствия драки. Я посмотрел в зеркало. Там все было еще хуже. По ту сторону стоял какой-то сумасшедший бездомный с опухшим лицом, грязный и с взъерошенными волосами. На руках была кровь.

Мне предстояло встретиться с гостями. Наверняка они все были опрятны до омерзения. Нужно было хотя бы немного соответствовать. Я быстро отряхнул пальто и направился в ванную. Там я отмыл руки, оттер пыльные пятна на джинсах и выглядел более-менее аккуратно. Я посмотрел на себя в зеркало:

– И чем ты занимаешься? Тебе просто нужно закончить начатое и все. К чему тебе алкоголь? Зачем ты вообще здесь? – спрашивал я отражение.

Оттуда на меня лишь смотрело тупое лицо, искаженное молодыми армейскими кулаками. Я понял, что не дождусь ответа и вернулся к оправданию:

– Алкоголь мне поможет. Пять минут, пару стаканов и я отсюда ухожу, – заключил я и вышел из ванной.

На выходе из ванной я встретил Катю.

– Пойдем, – сказала она и повела меня на кухню. В углу, около кошачьих мисок сидело маленькое пушистое создание. Она была напугана и явно не собиралась выходить. Она почему-то поразила меня. Такая яркая, стройная и удивительно гордая. Даже испытывая страх, она казалась величественной.

Закончив оказывать первую помощь, Катя повела меня в гостиную, знакомиться с присутствующими, чего я не хотел. Как велико было мое удивление, когда я встретил четырех девушек.

– Знакомься, – Катя начала перечислять имена девушек. – это Марина, Маша, Рита и Юна.

Первую я уже видел. Сейчас она оглядывала комнату, будто увидела что-то сверхъестественное. Я сказал:

– Всем шолом! Поздравляю со всем, с чем только можно.

– Привет! – кричала Маша.

– Ну, здравствуй, – лукаво смотрела с дальнего края стола Рита.

– Еще раз привет, – добавляла Катя, взяв в руку стакан.

– Здрасте. – Тихо добавила в конце Юна, пристально глядя на меня огромными карими глазами. Я увидел в них что-то яркое. Она смотрела одновременно со страхом и любопытством, словно я был диковинным хищником. Она же наблюдала, как этот хищник смотрел на нее пустым и довольно воинственным взглядом, пусть это и была та же заинтересованность. Она приглянулась мне, но я быстро отвел взгляд и спросил у Кати:

– А как зовут эту трехцветную прелесть? Я не про Марину.

Услышав свое имя, она непринужденно махнула рукой и продолжила поиски чего-то незримого для обычного человека. Девушки рассмеялись.

– А ее зовут Панацея, потому что она всегда помогает, когда плохо, – сказала Катя.

– А на кухне она забилась в угол, потому что вам тут хорошо?

– Какой ты классный! – смеялись девушки.

Вообще, с каждым раскатом смеха, пробегающим по комнате, я все больше ощущал свою глупость. Несомненно, приятно, когда девушки смеются, особенно над твоими шутками. Но я знал, кто спонсор этого смеха на самом деле. От этого становилось даже грустно. Потому как появлялось ощущение, что можно нести любую чушь, ведь успех не в остроумии, а в степени алкогольного опьянения.

Девушки продолжали напиваться. Каждая пыталась обмениваться со мной парой слов. Маша, к примеру, сказала, что я похож на ее знакомого, и что скоро она выходит замуж. Катя не могла угомониться и говорила, что я очень милый, и что мы могли бы дружить. Маргарита пронзительно смотрела в мои глаза и неуклюже пыталась усидеть на диване, рассказывая мне о своих достоинствах. Одна Марина была где-то за пределами нашей вселенной, разглядывая причудливую пустоту потолка.

Я был уже значительно пьян и единственное, что не давало мне уйти – это Юна. Она тихо сидела в углу и попивала мутное лимонное пиво, старательно отводя взгляд, когда я ловил его на себе. Мне хотелось поговорить с ней наедине, но я отчаянно не знал, как это сделать. Каждый раз, когда появлялась вероятность, что мы останемся наедине, она куда-то уходила. Это меня печалило и через некоторое время я решил, что думаю о чем-то несбыточном. Я решил дождаться момента и уйти.

Женщины были уже в самом конце алкогольного пути. Марина и вовсе уснула прямо за столом. Спустя час моего нахождения в гостях у девушек, Рита громко заявила:

– Тост за дам! – она повернулась ко мне, многозначительно посмотрела и протянула стакан, наполненный чем-то до краев. – давай.

– Что там? – поинтересовался я.

– Какая разница? – недовольно сказала Рита. – виски, водка, шампанское. В общем, все, что было.

– Пожалейте убогих, – взмолился я.

– Ты не мужик, что ли? Не можешь за дам выпить?

– Последний раз, когда я услышал этот вопрос, все закончилось не очень хорошо. Впрочем, – я поднял стакан. – за безликих и прекрасных!

Девушки начали осушать свои стаканы почем зря. Я залпом выпил напиток. Это было испытание, настоящая пытка спиртом, издевательство над алкоголем в целом. Пока девушки щурились от вкуса мартини, от лимонов, которыми закусывали текилу и в попытках разглядеть хоть что-то сквозь алкогольную пелену, я тихо ушел на кухню в поисках воды. И это принесло свои плоды.

– О, привет! – вышла из ванной Маша, – а ты чего такой хмурый?

– Этим коктейлем меня явно хотели отравить, но вода меня спасла.

– Хи-хи, – она улыбалась и чесала нос, держа в руке бутылку шампанского. – пойдешь курить?

– Пойдем. А ты разве куришь?

– Только когда пью.

Мы вышли на лестничную клетку, и я подумал, что нужно было взять пальто. Лучшего момента для того, чтобы уйти было не найти. «Заберу на обратном пути» – подумал я и оглядел старые стены. В подъезде все еще было довольно тускло. Коты мирно засыпали и даже не пытались прорваться в квартиру к Панацее. Я открыл окно, и мы закурили.

– Ты милый. Я бы… Мне нравится твое… шутки хорошие, в общем, ты знаешь об этом? – спросила Маша.

– Спасибо, наверное, – я улыбнулся. – понять бы еще, что ты сказала.

Она улыбнулась, блеснула глазами и потянулась ко мне. Мы поцеловались. Спустя десять секунд я остановился. Мне стало невыносимо жарко, плюс ко всему, моя опухшая щека причиняла невыносимую боль.

– Погоди, – сказал я, держа ее за плечи. – у тебя же скоро свадьба.

– Да, ну и что? – она была беззаботна. – его же здесь сейчас нет, да и нужно же оторваться напоследок. Мне всего восемнадцать!

– Тогда зачем ты выходишь замуж?

– Я его люблю. Он у меня самый лучший.

– Но целуешь ты сейчас меня.

– А может ты лучше него? – задорно кивнула она.

– Скорее всего. А может и нет. Может, я отвратительный человек, – впрочем, не ей я должен был об этом говорить. – я определенно отвратительный человек, поверь.

– А я все равно думаю,