Пересмотрев все их сокровища, Примула поблагодарила хозяев и опять спустилась по колоску на землю. Перед тем как отправиться домой, она решила дойти до опушки Ореховой рощи. Там ещё оставались мыши с Ежевичной поляны, в последних лучах вечернего солнца собиравшие ягоды, но они были слишком заняты, чтобы обратить на неё внимание. Примула принялась искать в траве пёрышки и другие полезные вещи.

В кустах ежевики ей попалась на глаза загадочная нора.

– Интересно, здесь кто-нибудь живёт? – спросила она саму себя и стала спускаться под землю.

В норе было очень темно, но Примуле удалось различить круглые двери, ведущие в боковые проходы. Чем дальше она спускалась, тем темнее становилось вокруг, и вскоре уже ничего не было видно.

– Что-то мне здесь не нравится, – поёжившись, произнесла мышка. – Пойду-ка я домой.

Она повернула назад, но вокруг были сплошные коридоры, расходящиеся во всех направлениях, и Примула поняла, что не помнит, по которому пришла.

Подобрав юбки, маленькая мышка бросилась в первый попавшийся.

Через некоторое время в конце прохода забрезжил свет, и Примула побежала к нему. На поверхность она вышла в зарослях ежевики и шиповника, над которыми возвышались какие-то деревья. Примула понятия не имела, где находится.

– Здесь нет дуба, – тоненько пропищала малышка, – и нет ивы над ручьём. Кажется, я заблудилась.

Вдруг крупные капли дождя застучали по листьям, и Примула съёжилась под грибом, стараясь не заплакать.

Где-то раздался крик одинокой совы и скрип ветвей под усиливающимся ветром, но больше всего её пугало шуршание в кустах совсем близко от неё.

Темнота сгущалась и поглощала всё вокруг.

Примула старалась не думать о куницах, но вдруг, к своему ужасу, увидела пять мигающих огоньков, которые приближались к ней. Она даже могла различить пять странных силуэтов. Они были бесформенными и, казалось, лишёнными голов. Примула глубже забилась в заросли ежевики.

Фигуры приближались, и Примула поняла, что они пройдут совсем рядом с её укрытием.

Чем ближе они подходили, тем страшнее казались, и Примула зажмурилась, когда они оказались на усик от того места, где она сидела.

Раз… два… три… четыре… Она набралась смелости и решила посмотреть на пятую фигуру. Та несла лампу. У неё был хвост. И усы. И брюки мистера Яблочного.

– Дедушка! – радостно запищала Примула.

В обернувшихся на её писк фигурах она узнала мистера и миссис Яблочных, Пыльного Кизила, и, конечно, своих родителей.

Мышка бросилась к ним сквозь заросли ежевики.

– Примула! – закричала леди Ромашка. – Ты жива?

– Полевые мыши сказали нам, что ты пошла к лесу, но было так темно и сыро, что мы уже почти отчаялись тебя найти, – объяснил лорд Лесная Мышь, бережно укутывая дочку в свой плащ.

Когда они добрались до дома, Примула уже почти спала. Леди Лесная Мышь отнесла малышку в её комнатку и сняла с неё мокрую одежду. Примулу ждала тёплая ночная рубашка и чашечка желудёвого кофе.

– Я больше никогда не уйду с поляны одна, – сонно прошептала Примула.

Леди Ромашка поцеловала её, поправила подушку и, укрывая одеялом, запела:

Была середина зимы. Солнце только что село, и холод стоял нешуточный. Промозглый восточный ветер обещал снегопад. Ежевичная поляна засверкала крошечными огоньками – это в окошках мышиных домиков зажглись лампочки.

От пня-амбара по направлению к поляне двигалась вереница огоньков и затем исчезала в норках, вырытых под корявыми корнями. Мыши, почуяв приближение снегопада, спешили домой, к вкусному ужину и теплу очага.

Мистер Яблочный, сторож амбара, отправился домой последним. И к тому моменту, когда он переступил порог Яблочного домика, на землю упали первые хлопья снега.

– Это ты, дорогой? – окликнула миссис Яблочная, услышав шаги.