Панаеву, как я оприходовал его братков. Я пока отвечал уклончиво — ни да, ни нет. Понимаю, если откажусь — кранты.

— А зачем в ресторан?

— Хочет обмыть предстоящую сделку. А может, просто пыль в глаза пускает — какой он, мол, крутой.

— Что делать-то?

— Понятия не имею.

— Никаких идей?

— Нет.

Позже я узнал, что Шрам давно нацеливался на ресторан Гликмана, считая, что он расположен на его территории. Несколько раз наведывался к ресторатору в гости, принуждая отстёгивать процент с прибыли на законных, как он полагал, основаниях. Но у Гликмана была своя «крыша» — Захаров, афганец, сколотивший группу таких же как он бывший военных. Между Захаровым и Шрамом давно шли сложные переговоры насчёт спорного района Южного парка и прилегающих к нему частных владений. Решить, что кому принадлежит, тихо-мирно не получалось, но и развязывать войну ни одна из сторон не решалась. Все понимали, что победа достанется высокой ценой. Вопрос с парком и рестораном оставался в подвешенном состоянии.

Люди Шрама сдвинули столы, сели. Двоих выставили дежурить на автостоянке около ресторана.

— Вот, Валерыч, — сказал Шрам, пока разливали водку, — если бы послушал меня сразу, не было бы неприятностей. А ведь я предлагал, как нормальному пацану со своего района, выгодную сделку. По-приятельски, так сказать.

«Ну уж приятелями мы никогда не были», — подумал я, глуповато улыбаясь и пожимая плечами.

Выпили. Шрам закусил селёдочкой с луком, крякнул от удовольствия и, откинувшись на спинку стула, спросил:

— Ну, тебе твой друг всё рассказал о моём предложении?

— В общих чертах.

— Ну и что думаешь?

— Думаю, у Рэма своя голова на плечах. Он спортсмен, классный боксёр. Наверное, такие вам нужны. А вот я чем могу быть полезен?

— Не бойся, найдём занятие и для тебя. Ты парень неглупый, без дела сидеть не будешь, пригодишься.

— Значит, Витёк, ты задумал свои владения расширять, для того и людей набираешь?

К столику подошёл один из подручных Шрама и, наклонившись, тихо произнёс:

— Тут захаровские приехали. С чёрного хода заходят.

Панаев напрягся:

— Сколько их?

— С десяток будет. Что делаем?

Немного поразмыслив, Шрам ответил:

— Ничего не делаем. Сидим. Отдыхаем. Общаемся… Это Гликман зассал, вот и вызвал охрану… А где, кстати, сам хозяин? Здесь, что ли?

— В соседнем зале с какой-то бабой сидит.

Все невольно перевели взгляд: справа от главного входа располагалось отдельное помещение, в котором была приоткрыта дверь.

— Так что ты спросил? — вернулся Шрам к прерванному разговору.

И в этот момент я увидел Гликмана и Гелю. Ресторатор слащаво улыбался, держа девушку за руку, и приближал к ней свой острый, шилообразный нос. Я почувствовал, как мою спину обдало холодом. Зная характер своего друга, без труда представил, что сейчас произойдёт.

Рэм сузил глаза и замер, как будто изготовился к броску. Несколько секунд он напряжённо глядел поверх голов сидящих напротив бандитов, а потом стал медленно подниматься.

— Ты куда? — спросил Шрам, но ответа не получил.

С мягкой, кошачьей грацией Рэм прошёл мимо сдвинутых стульев.

— Ты куда? — повторил вопрос Шрам, повышая голос и цепляясь за край столешницы.

Кто-то из братков встал на пути Рэму, но был нежно обхвачен за талию, приподнят над полом и, как деревянная кукла, перенесён в сторону. Следующего, который уже не церемонился и хватал за рукава, Рэм коротким тычком опрокинул навзничь. Затем Рэм побежал. В тот момент для него уже ничего не существовало, кроме Гели и Гликмана.

Всё сразу завертелось и запрыгало, как на ускоренной киноплёнке. Люди Захарова видели, как от столика Шрама кто-то неизвестный метнулся к хозяину ресторана и его знакомой — метнулся опасно, явно не с добрыми намерениями, и тотчас среагировали.

Я успел сообразить, что делать: отпихнув соседа, нырнул под стол. Вовремя! Грянули выстрелы, зазвенела посуда, завизжали официантки, треснуло оконное стекло и всей массой обрушилось на пол. Бойцы двух бандитских группировок сошлись в драке: ресторан гудел от беспорядочной пальбы, на белоснежных скатертях и новеньком блестящем кафеле заалели пятна крови.

Стол, под которым я сидел, перевернулся. Выскочив из укрытия и проявив необычайную для себя изворотливость, я помчался за Рэмом, — он как раз вместе с Гелей убегал через служебные помещения.

Мне нужно было миновать тот самый маленький зальчик, где Гликман так неудачно устроил свидание. Дверь была сорвана, несколько человек у порога, кряхтя и матерясь, сплелись в тугой узел. Кто-то дёрнул меня за шиворот, пытаясь задержать. Я извернулся и носком ботинка врезал ему по колену, преследователь взвыл и откатился.

Пробежав кухню и подсобные помещения, я выскочил во двор. В конце аллеи две фигуры в тусклом свете паркового фонаря сворачивали в лес. Мне показалось, что я расслышал голос Гели.

Вслед за мной из двери ресторана вымахнули четверо братков с Шрамом — растрёпанные и злые, как бешеные псы. Я только успел заскочить за мусорные баки.

— Убью падлу! Убью его! — кричал Шрам. — Найдите мне эту суку! Этого грёбаного боксёра! Слышите, что говорю? Найдите!..

* * *

В местной газете писали, что в результате побоища, устроенного в ресторане Артура Гликмана, погибли три человека, ещё восемь, в том числе два официанта, получили ранения. После этого многие ожидали, что в городе начнётся