фронтов группировка Паулюса окружена и, как сказал тогда Батов, «заперта на замок». Противнику не удалось закрепиться на внешнем обводе обороны. Теперь необходимо либо заставить сдаться окруженных, либо рассечь их группировку на части и уничтожить.

Но то — следующий этап Сталинградской битвы. Операция же на окружение завершена. 65-я армия выполнила задачу, поставленную штабом фронта, и доказала, что такие сложные задачи ей по плечу.

…Даже не верится, что недавно Вертячий полыхал боем. Снег припорошил пожарища, скелеты сгоревших машин, остывшие тела орудий. Война оставила эти места и пока затихла. В большой палатке по фронтовым понятиям необычайно уютно. Тепло. Накрыт стол. Командование 214-й стрелковой дивизии отмечает сразу три события: годовщину формирования дивизии, переход ее из 24-й армии в 65-ю и Новый год. За столом — командующие обеих армий — И. В. Галанин и П. И. Батов.

Вспоминают об Испании. Ведь комдив 214-й Николай Иванович Бирюков и Павел Иванович Батов — участники гражданской войны на испанской земле. Теперь она кажется событием далеким — нынешняя война заслонила, отодвинула на огромное расстояние все, что осталось за чертой сорок первого года. Говорят о нынешней войне. Больше всего, естественно, хочется заглянуть в наступающий сорок третий. Суровая зима — первое испытание, которое он приготовил, а дальше — все знают — предстоят новые испытания огнем, окопами, верстами… Но все же этот год должен стать нашим годом, годом, который решительно отодвинет фронт к германской границе, к Берлину, а Москву приблизит к победе — Сталинградская битва тому надежное подтверждение.

Когда поздравили друг друга с наступившим 1943 годом, поднялся Батов:

— Мы довольны, что 214-я дивизия вошла в состав нашей армии. Могу пообещать ей место в первом эшелоне — нам известно ее боевое прошлое. Командование 65-й армии не сомневается, что в наших рядах дивизия приумножит свою ратную славу… А чтобы вы почувствовали, что мы приняли вас в свою семью, сегодня же пришлем вам артистов — в армии как раз выступает концертная бригада. Считайте, что это входит в подготовку к решительному наступлению на группировку Паулюса. А вы уважьте артистов. Они очень хотят увидеть живых немцев. Пусть ваши разведчики покажут, на что они способны, добудут «языка».

Людям, сидевшим в тот вечер в праздничной палатке почти рядом с городом, где вот уже несколько месяцев проходит главная передовая линия всей второй мировой войны, не хотелось думать в ту ночь о войне, о ее беспощадном характере, о нечеловеческих испытаниях, которых у нее припасено для солдата столько, что в иные времена хватило бы на много поколений, об изнурительной бесконечности фронтовых дорог… Не хотелось думать… А как не думать?!

Командарм в новогоднюю ночь думал о своих солдатах, о том, как выйти к Волге, сохранив по возможности больше солдатских жизней, и потому не мог отрешиться от забот даже за праздничным столом, забот, которых перед новым наступлением не перечесть. Надо получить пополнение и успеть поработать с ним; до мельчайших деталей изучить обстановку перед фронтом армии, сделать оперативные расчеты, проверить готовность всех тыловых служб действовать в здешней обстановке. Кругом степь, все открыто — раненого из боя попробуй-ка вынеси! Да и до боя проблема на проблеме: полено дров ценится не меньше, чем танк, воду на передовую приходится возить за несколько километров, тыловое имущество укрыть нечем.

Кроме 214-й дивизии Батову передали из 24-й армии 173-ю дивизию полковника В. С. Аскалепова. Новые дивизии — новые люди. У командарма принцип: не просто познакомиться с дивизионным и полковым комсоставом, но узнать каждого, кому завтра, а то и сегодня выполнять твои приказы, да узнать не поверхностно, а «раскусить», понять. Командарм считает: «На любом участке работы формальные отношения, исходящие лишь из служебного положения, мало что дают для пользы дела. Польза будет тогда, когда начинается контакт личностей. На войне это правило действует с особенной силой, так как война — самое крутое и резкое испытание характеров».

И он не жалел времени на знакомство с новыми дивизиями, но не забывал и старые, и те части, с которыми предстояло взаимодействовать. Каждый день, проведенный в войсках, прибавлял уверенности в том, что армия может участвовать в завершении битвы на Волге.

И 65-я армия дождалась своего часа. «Войскам этой армии предстояло решить трудную задачу — она первой наносила главный удар», — писал после войны маршал Рокоссовский, вспоминая операцию «Кольцо» и роль в ней 65-й армии. Столь ответственное задание, полученное армией Батова, свидетельствовало о том, как высоко ценило ее командование Донского фронта, которому Ставка поручила ликвидировать окруженную группировку Паулюса.

Чтоб главный удар оказался максимально чувствительным для врага, пришлось накануне провести еще одну операцию. Дело в том, что в полосе предстоящего наступления армии противник занимал ряд высот. Надежно оборудовав эти высоты в инженерном отношении, гитлеровцы очень разумно использовали их в оборонительной системе: на скатах, обращенных к нашим частям, фашисты держали боевые охранения, а вся огневая мощь таилась на обратных скатах. Попробуй взломать такой передний край!

Командование 65-й армии думало, что предпринять, и остановилось на таком варианте: до начала операции «Кольцо» улучшить свои позиции, выбив гитлеровцев с высот перед фронтом. Рокоссовский согласился с этим замыслом и, как всегда, предложил дать наметки по главной операции. Таким образом, штабу армии пришлось готовить, по-существу, два удара. Командарм, по своему обыкновению, объезжал войска; дольше всего он задерживался в дивизиях, которым предстояло отвоевать злополучные высоты — у Бирюкова, Меркулова, Аскалепова и в танковой бригаде Якубовского, не разлучавшейся с 65-й армией на всем протяжении Сталинградской битвы.

Фашисты понимали, что значит для них потерять эти высоты, и сопротивлялись жесточайше. Потом, когда развернулись основные события, они ощутили невосполнимость потерь, понесенных в бесчисленных контратаках, однако стремление во что бы то ни стало отстоять высоты поначалу оттеснило все остальное. К тому же Манштейн, пробивавшийся с запада на выручку Паулюсу, приблизился в те дни к «котлу» на считанные километры, и вспыхнула близким светом надежда на спасение у окруженных, а вместе с ней усилилась ярость сопротивления.

Свирепые контратаки обрушивались на войска Батова. В одном из донесений Рокоссовскому штаб армии докладывал: «65-я армия своим правым флангом в ночь на 30-е декабря и с утра 30 декабря вела ожесточенные бои с контратакующим противником, который пытался вернуть рубежи обороны и с 2.00 до 9.00 предпринял шесть контратак…» Шесть контратак за несколько часов! Чтобы удержать занятые рубежи, штаб армии использовал все: взаимодействие артиллерии с пехотой и танками, поддержку наступающих огнем гвардейских минометов, пустили в ход изобретение саперов — бетонные колпаки для наблюдателей-артиллеристов, «поселявшихся» на высотах