Отец проводил уход отца хмурым взглядом, затем таким же взглядом посмотрел на меня.

— Если тебе работа нужна, то лучше к деду на ферму устройся.

— За скотом смотреть или в поле работать? — хмыкнула я.

— Если надо дед тебе и за компьютером найдет занятие.

— А чем библиотека плоха? — искренне не понимала я. Хотя даже в детстве, когда я хотела заглянуть в нее, дед всегда предлагал почитать мне книгу из его собственной библиотеки.

Родители переглянулись. Так… а мама, как видно, ответ знала.

— Там когда-то и произошел несчастный случай с бабушкой, — нехотя сообщил отец.

Вот так новость. Нет, в детстве мы конечно все спрашивали, что же случилось с бабушкой и почему ее не стало в столь раннем возрасте. На что отец всегда отвечал — произошел несчастный случай. Мама потом отдергивала нас и просила не бередить душу отца расспросами. Дед так вообще почти никогда не рассказывал о ней. Хотя даже местные часто в разговоре упоминали о том, что любовь между ними была такая как в книжках или в фильмах показывают — настоящая.

Поэтому дед и не смотрел на других женщин даже спустя столько лет.

А вот о библиотеке никто никогда из них не упоминал. Валя и Макар перестали есть и тоже посмотрели на отца с вопросом в глазах.

— И что с ней произошло? — тихо спросила я.

— Подробности и мне никогда отец не рассказывал. Знаю только, что она с лестницы неудачно упала.

— С лестницы и в своем доме можно упасть.

— Санек, — отец осекся. — Ты уже взрослая, сама решай работать тебе там или нет.

Вот если отец настаивал бы на том, чтобы я отказалась от предложения Антонины Петровны, я бы из чувства противоречия нашла бы и привела десятки доводов и аргументов, что глупо избегать эту библиотеку. Но отец отдал решение мне на откуп. А огорчать его или деда я не хотела.

— Завтра я все объясню Антонине Петровне.

Нахмурилась. А почему она ничего не рассказала мне? Или она думала, что с годами все позабылось и дома меня не станут отговаривать от этой работы?

Дед заперся в кабинете и не вышел даже чуть позже пить чай. И это было еще одним аргументом забыть о работе в библиотеке. И прежде чем подняться в свою комнату, я потопталась у дверей кабинета. Хотела войти, сообщить о принятом решении и извиниться за то, что всколыхнула историю смерти бабушки.

Но в кабинет я так и не вошла, а поднялась по лестнице наверх. Третья и девятая ступенька привычно скрипнули под моими ногами, заставив меня вздрогнуть. Оказавшись в своей комнате, я распахнула балконную дверь, не забыв набросить сетку от комаров. Заснула я не сразу, а ночью мне приснилась впервые в жизни бабушка. Молодая, красивая. Я на нее хоть и была похожа, но в моих чертах угадывалось и отдаленное сходство с мамой. А вот бабушка была более красивой, с благородными чертами лица. Увидела я ее в библиотеке. Правда она была одета в старинное платье до пола. Ее пепельные волосы были заплетены в косу. В руках она держала огарок свечи, которую то и норовил задуть ветер. Она спускалась по лестнице. Вот только вместо десятка ступеней, их было намного больше. Наконец-то она подошла к той двери, что сегодня не подалась мне и вставила в замочную скважину ключ. Провернула его, раздался щелчок и дверь отворилась…

Во дворе пропел петух, который и разбудил меня, и я так и не узнала, что же хранилось за той дверью.

Глава 4

Аня

— Убью! Четвертую!

Зевнула, прикрыв рот ладошкой, чувствуя себя совершенно разбитой. К тому же я силилась вспомнить, что же мне приснилось, но почему-то нить сновидения ускользала от меня.

И чувство такое мерзкое преследовало, что я о чем-то забыла. Причем о чем-то важном.

— Гад!

Пригнуться я успела в последний момент и яблоко просвистело в каких-то сантиметрах над моей макушкой.

Так, сразу проснулась я и посмотрела на Валю, которая и запустила яблочный снаряд.

— Я в него метила, — открестилась она от моего обвиняющего взгляда.

Она может и метила в Макара, но еще немного и наградила бы меня фингалом под глазом или вообще бы нос мне сломала, попади с такой силой яблоком в лицо.

— Еда не игра, — вспомнила я любимое изречение матери. — Фрукты собрать, в доме их не бросать. А если заняться нечем, идите вон… малину собирайте!

— Мы ее вчера собрали, — буркнула сестра, — пока кто-то с симпатичными парнями гулял.

— Кого-то хоть зовут гулять, — заметил Макар, чья макушка появилась в дверном проеме.

Не знаю какая сегодня между братом и сестрой пробежала мышь раздора, но после этих слов Валя издала воинственный вопль и, вновь вооружившись яблоками, побежала за ним. Хорошо еще Макар внял моим словам и решил забег устроить в саду, а не в доме.

И ведь не дети уже, а ведут себя так будто им только по пять лет.

— Привет, — поздоровалась с мамой. — Не знаешь какая бешенная муха покусала Валю и Макара сегодня?

Нет, их кто-то кусал каждый день, впрыскивая приличную дозу яда, которую они и пытались потом выплеснуть, гоняясь друг за другом. Но все же каждый день у них была новая причина раздора.

— Даже не пытаюсь вникнуть, — отмахнулась мама, которая, судя по количеству продуктов на столе, явно собиралась поразить своими кулинарными шедеврами моего гостя. Я было заикнулась что едва знаю Мишу, так что рановато искать путь к нему через его желудок. Но мама шикнула на меня, что потом будет поздно. А я со своими кулинарными способностями вообще этот путь не найду ни к одному мужчине.

Я обиделась… Прямо взяла и обиделась.

Нет, я конечно не готовлю как мишленовские повара, но все же готовлю вполне сносно. За два года, что живу отдельно, я никого вообще-то не отравила! А дома мама никогда не давала разгуляться на кухне, ведь это ее вотчина. И нам с сестрой могли доверить только нарезать салат, овощи, колбасу, сыр да хлеб.

Поэтому, пробормотав что-то себе под нос, я не стала мешать маме и сделала себе бутерброд, очень даже вкусный бутерброд. Такой, может, и в ресторане