сильнее, несмотря на то, что все участники беседы казались внешние спокойными, будто море в штиль.

– Боюсь, что есть некоторые варианты насчет того, чья это все-таки аара, – проговорил Рэнвиэль размеренно и негромко, но на этот раз было совершенно очевидно, что в его глазах пляшет не менее яростный огонь, чем в глазах принца. Будто бы подтверждая полное отсутствие страха, княжич вампиров сцепил руки за спиной и приподнял подбородок, уверенно глядя на Айдена.

Я быстро размышляла, пытаясь понять, на чьей стороне сила. На первый взгляд казалось, что Седьмой принц Новой Райялари в своем праве и обладает безусловной властью на острове. Почтительно склоненная голова колдуньи, которая сейчас, казалось, опасается даже взглянуть на гостя, подтверждала этот факт. Однако не стоило забывать и того, что Рэнвиэль, кажется, был наследником Шеллаэрде. Кто-то из дарков об этом упоминал. А значит, передо мной, вероятно, стояли двое равноценных по власти мужчин. И очень вероятно, что от итогов их переговоров и вовсе мог начаться конфликт между двумя государствами.

Хотела бы я стать причиной этого конфликта? Определенно, нет. Создавать проблемы ни Айдену, ни кому бы то ни было другому я бы не желала.

А проблема меж тем набирала обороты.

– Ваше светлейшество не в курсе, что эта аара – моя по праву крови, – жёстко проговорил вампир, сдвинув темные брови, но не забывая соблюдать формальности этикета. – А посему я прошу вас немедленно покинуть башню Летучей мыши. Ежели вы пожелаете, мы можем продолжить нашу аудиенцию в Чертоге Огня, поскольку в Шеллаэрде мы вас не приглашали, Седьмой принц, а сами вы о нем не уведомляли в положенной форме.

В этот момент Айден повернул ко мне голову, и я заметила, как его напряженный взгляд резко скользнул с моего лица вниз, к шее. И тут же потемнел, наполнившись с грозовыми тучами.

Я подняла руку к шее – туда, куда он только что смотрел, – и почувствовала влажную липкость. На пальцах осталась кровь.

Когда Айден вновь повернулся к вампиру, его тон резко изменился и стал ещё хуже, чем был.

– Если ты думаешь, что мне нужно твоё приглашение, проклятый кровосос, то ты сильно ошибаешься, – процедил принц с бешенством в голосе, и я в очередной раз заметила, что его грудная клетка поднимается и опускается слишком быстро. А на смуглой коже виднеются бисеринки пота.

Айден будто бы устал после чего-то… А то и вовсе испытывал боль, отчего тело бросало в жар. Но что с ним произошло?..

В глазах Рэнвиэля блеснули отблески кровавого заката. Он стиснул зубы, и из-под скривившихся в гримасе ярости губ сверкнули острые клыки.

– Боюсь, за нанесенное оскорбление вам придется ответить, Айденион Огненнокрылый, – негромко ответил Рэнвиэль, коротко склонив голову.

И вокруг нас начал сгущаться непроглядный мрак.

– Нет, княжич, нельзя! – проскрипела старуха, вытянув вперёд костлявую руку, обернутую в перчатку.

– Поздно, – рявкнул Рэнвиэль, и пространство вокруг заволокло тьмой.

Черный воздух ударил в ноздри, проник в легкие, обжигая морозным прикосновением.

Начало происходить что-то совершенно ужасное. Отовсюду засверкали ослепительные всполохи, от них несло жаром и пламенем. Раздался оглушительный грохот. Можно было бы подумать, что кто-то достал пистолет и стреляет. А может быть, страшный шум принадлежал какому-то ещё более страшному и сокрушительному оружию. Вот только в этом мире не существовало такого оружия, зато была магия – гораздо более смертоносная штука.

Крохотное пространство комнаты, в котором мы оказались зажаты, словно в камере тюрьмы, не могло выдержать такого напора колдовства. Стёкла повылетали наружу, а поток ледяного ветра, неизвестно откуда взявшегося здесь, грозил выбросить и нас троих вслед за осколками.

– Вы уничтожите башню, остановитесь! – завещал тонкий скрипучий голос оракула, и, признаться, в этот раз я была очень с ней солидарна.

В меня отлетел деревянный стул, от которого уже откололись несколько ножек. Спину ударило что-то крупное и острое. Но я не обращала внимания.

Гораздо сильнее меня пугало не это. Впереди, прямо передо мной, схлестнулись в рукопашной схватке Айден и Рэнвиэль Эстерийский. Они дрались ожесточенно, и магия, выплескивавшаяся повсюду, была лишь отголоском того, что творилось в коконе узкого пространства вокруг двух мужчин.

Белоснежные волосы вампира, которые ещё секунду назад только-только прикрывали уши, вдруг стали гораздо длиннее. Теперь они спускались к самому основанию спины и выглядели словно грива, развеваясь в воздухе калено-белым пламенем. Руки вампира почернели и увеличились в размерах, а на кончиках пальцев появились длинные блестящие когти, которыми он то и дело пытался разорвать врага.

Напротив княжича стоял Айден в полностью человеческом обличье. Наполовину обнаженный, с тяжело вздымающейся грудной клеткой, смуглая кожа которой была расчерчена десятком кровоточащих царапин.

Глядя на кровь на теле принца, мне вдруг захотелось, чтобы мужчины дрались на расстоянии друг от друга. Чтобы они использовали магию по-настоящему, как это у них тут было принято.

Может быть, тогда не было бы так много крови…

Однако создавалось впечатление, что оба мужчины хотят придушить друг друга голыми руками.

И, к сожалению, я не могла понять, кто из них сильнее. Хотелось надеяться, что это всё-таки дарк, тем более что в некоторые моменты казалось, будто всего одним ударом его мощного кулака можно размозжить череп даже великану, не то что светловолосому вампиру.

Впрочем, Ренвиэль и прежде-то не казался безобидным или хрупким, а уж сейчас, когда с ним произошла эта странная, пугающая трансформация, он и вовсе стал напоминать мифическое чудовище с горящими кровью глазами.

– Княжич, княжич мой! Княжич, остановитесь, – лепетала что-то там колдунья. Её разметало по комнате и прижало к противоположной стене резким потоком воздуха. В какой-то другой жизни можно было бы даже пожалеть несчастную старуху, поскольку физическая немощь явно не позволяла ей предпринять хоть какие-то меры к собственной защите. Вот только жалеть ведьму было себе дороже.

– Что с твоими волосами? – услышала тем временем голос Айдена, повернула голову и поняла, что оба противника стоят на расстоянии не более метра друг от друга и тяжело дышат.

На боку дарка зияла глубокая кровавая рана, но он словно вовсе не обращал на неё внимания.

У вампира была порвана рубашка, а то, что осталось от жилетки, валялось на полу, сожженное дотла. Мощная грудная клетка виднелась из разрезов ткани, и кое-где на ней тоже сверкали капли крови. Однако кровотечения нигде не наблюдалось, и мне вдруг пришло в голову, что, возможно, у таких, как он, кровотечений вообще не бывает.

Впрочем, об этих странных существах я совершенно ничего не знала. Но знала совершенно ясно другое: если я в ближайшее время не помогу