Жизнь в Лос-Анджелесе проходит в тени Голливуда – тем более жизнь полуартистической богемы, к которой могла бы смело отнести себя и Норма. Наконец она решилась и в 1946 году выслала свою заявку на киностудию «ХХ век Фокс». Это было небольшое, составленное в произвольной форме заявление и портфолио из лучших рекламных фотографий Нормы.

Она не надеялась на успех, но судьба была к ней благосклонна. После недолгого, но томительного ожидания она получила ответ – приезжайте. И Норма помчалась в Голливуд…

С ней работали какие-то секретари, подбиравшие штат статисток. Но потом вышел босс – пожилой ассистент режиссёра, работавший в картине «Ужасная мисс Пилгрим». Ему нужна была молодая женщина для эпизодической роли девушки на телефоне. Из полутора десятков принятых в тот день статисток он выбрал Норму.

Её отвели в гримёрную, усадили в кресло. Ассистент долго рассматривал краснеющую от смущения Норму. Потом закурил. Наконец с раздражением сказал:

– Это чёрт знает что… Я понимаю, мы снимаем не «Унесённые ветром». Но я просил вас найти красивую девушку. А вы мне кого привели?

Его спросили:

– Привести другую?

– Нет. Приведёте, чего доброго, ещё уродливей… На глаза Нормы навернулись слёзы отчаяния.

Норма в 1946 году послала свою заявку на киностудию «ХХ век Фокс».

– Ты что, плачешь? – спросил злой старик. Потом, обернувшись к девушкам: – Она что, плачет? Чёрт знает что… Эй, как вас там?

– Норма… Мортенсон, – пробормотала расстроенная Норма.

– Да, именно… Норма, – раздражённо произнёс ассистент режиссёра. – Это не про тебя – «уродливая». Ты очень красивая девушка. «Уродливая» это о другой… Короче, извини.

Норма промолчала.

– Ты волосы красишь? – продолжал он, доставая очередную сигарету и выпуская к потолку гримёрной клубы дыма. Норма отрицательно покачала головой.

– Значит, будешь красить. Мне нужна блондинка. Золотистая блондинка с лёгкой рыжинкой. Краску тебе подберут… А как тебя зовут? Норма повторила своё имя.

– Вот это настоящий кошмар! – заявил старик. – Норма ещё куда ни шло. Хотя лучше другое имя. Скажем, Мэри… Нет, очень коротко. Нужно подлинней, чтобы оно играло, когда его повторяют… Мэрилин? Да, пусть будет Мэрилин. Норма послушно кивнула, опустив голову ещё ниже.

– Теперь фамилия. Мортенсон никуда не годится. К чёрту Мортенсон!

– У меня есть вторая фамилия – Бейкер, – сообщила Норма.

– Бейкер? Это что, фамилия? – ассистент захохотал.

Пепел от его сигареты просыпался на рубашку. Но он этого даже не заметил.

– Думай, девочка, думай! Шиллинг! Твоя фамилия будет… Нет, тоже к чёрту. Стерлинг? Пфенниг? Чёрт! – выругался он. – Какие-то неправильные ассоциации. – Мою бабушку звали Монро, – прошептала Норма.

– Что?! – подскочил старик. – Повтори! Монро? Мэрилин Монро?! Гениально…

Ещё Норма…

И миру явилась Мэрилин Монро… Правда, об этом никто не знал, в том числе и сама Мэрилин.

К своему новому имени она привыкла моментально. Америка – такая страна, гражданам которой не нужны документы. Банковская карта, водительские права, пропуск куда-либо… Паспорт? Да, если американцам приходится выезжать за пределы страны. Либо по желанию – если нужно какое-то удостоверение личности.

На руках у Мэрилин имелись свидетельства о рождении, браке и решение суда о разводе. У нее не было (до поры) ни банковского счёта, поскольку она зарабатывала так мало, что успевала потратить всё до следующего гонорара; ни водительского удостоверения… Получалось, что у неё не было никаких документов, удостоверяющих личность? И она могла назваться любым именем? Да, это так. Но всё же не вполне – у неё появился пропуск на студию «ХХ век Фокс». И в нём чётко значилось – «Мэрилин Монро, актриса»…

В её активе были природная красота и умение держаться перед камерой. Она не боялась камеры, хотя, если честно, играть не умела. Её первые фильмы являют собой зрелище довольно жалкое. Но и роли совсем небольшие, минутные. А ещё она умела петь. Правда, это выяснилось позже – пока её роли были почти без слов и совсем без музыки. Но потом, когда она запела… Голос небольшой, явно не оперный. Но когда она пела, зал замирал.

Уже Мэрилин. 1952 год.

Главной же её находкой, интуитивной, случайной, был образ беззащитной, но обворожительной барышни. Скромной и сексуальной одновременно. Она, как пушистый котёнок, неизменно вызывала подспудное желание погладить, приласкать. И при этом не выглядела соперницей других женщин – не возбуждала у зрительниц даже подсознательной агрессии. Женщина-ребёнок, женщина-драгоценность. Восхитительное, нежное и очень ручное существо.

Этот образ был найден и ею, и её первыми режиссёрами. Но сформировался не сразу – он зрел постепенно, как зреет экзотический цветок, редкий тропический фрукт.

Такая настала пора. Люди устали от жестокости Мировой войны. Суровые мужчины, повидавшие кровь и смерть, нуждались в сердечности, тепле, ласке. Образ Мэрилин пришёлся как нельзя кстати. Она не опоздала и не опередила своё время. Она пришла как раз в тот момент, когда и должна была появиться.

И ещё… Её красота безусловна, но она не холодная и надменная, а… очень человечная, знакомая. Мэрилин была своя, что называется, «из народа». И чуть неправильные черты лица, и еле заметно разбегающийся взгляд широко расставленных глаз, и сочные молодые губы, и эти чудные волосы… Мэрилин оказалась женщиной, о которой мечтали солдаты, вернувшиеся из окопов Второй мировой. Она стала их грёзой, их сказкой.

Главной находкой Мэрилин Монро был образ беззащитной, но обворожительной барышни.

Очень молодая, никому не известная, не обладающая выдающимися актёрскими способностями, Мэрилин явно нуждалась в сильном покровителе. Кем она была в ту пору? Всего лишь фотомоделью, успешно прошедшей кинопробы и снявшейся в коротеньких эпизодах в картинах класса «В».