Оглядываясь назад, Надя жалела, что воспринимала многие вещи неправильно. После того как она выяснила, что ее партнер и бойфренд бросил ее, подцепив другую танцовщицу из их шоу, и привел ее к себе в квартиру, одним ударом лишив Надю работы, парня и дома, она повела себя как ни в чем не бывало и просто ушла. Разве что стукнула его в самое чувствительное место. Но что бы она ни испытывала: потрясение, шок, просто бессилие физическое и психологическое, – она ушла.

Единственное, что она сделала правильно, – это то, что поехала прямо к матери. Она сказала, что Надя должна пересилить себя и вернуться к работе, и это было именно то, что нужно.

Надя начала работать над другой лодыжкой и застонала наполовину от боли, наполовину от наслаждения. Она снова танцует. А значит, приближается к осуществлению мечты всей своей жизни.

Однако сейчас, прежде чем она сможет охладиться, ей предстоял еще один урок – дуэт с Райдером Фицджеральдом. Надя оценивала вероятность того, что он придет, как пятьдесят на пятьдесят.

Наконец, за минуту до начала урока, из-за угла появилась его обтекаемая черная машина. Надя сквозь дождь увидела, как она аккуратно остановилась ровно в одном футе от двери. Райдер вышел из машины, как в прошлый раз, облаченный в деловой костюм. Он полностью проигнорировал ее совет.

Райдер посмотрел вверх.

Надя поспешила спрятаться в тени. Меньше всего ей хотелось, чтобы мистер Тестостерон подумал, что она ждала его, затаив дыхание и дрожа от нетерпения. Со вздохом соскользнув с подоконника, она пошла к двери, прокрутила хулахуп в одну сторону, потом в другую, подцепила его одним пальцем и подбросила в воздух, а затем, сделав простой пируэт, снова поймала.

Потом ленивым движением она бросила его на пол в общую кучу, достала из-за спинки бархатной розовой кушетки туфли на каблуке и длинную черную юбку и надела ее так, чтобы скрыть облегающее сетчатое трико и принять более подходящий для предстоящих занятий вид. Ей не хотелось, чтобы у этого типа сложилось неверное впечатление.

Хотя… Он был первым за долгое время, на кого ей хотелось бы произвести неверное впечатление…

– Черт! – воскликнула она, тряхнув головой, стараясь избавиться от пугающего желания, стучавшего в ее венах. Идти по этому пути означало бы играть с огнем. Вся ее карьера зависела от того, что она сделает в следующие два месяца, и она не желала рисковать.

Сделав глубокий вдох, Надя выпрямилась, отвела плечи назад и поставила ноги в первую позицию. Она быстро провела рукой по конскому хвосту и изобразила на лице ничего не значащую улыбку. Дверь со скрипом открылась, и мужчина вошел в студию.

– Неужели это мистер Фицджеральд? Я заключила сама с собой пари, что вы не придете. Похоже, я выиграла.

Он поднял глаза вверх. Его кожа блестела, мокрые волосы стали черными, как ночь, а дождь и жара лишь усиливали впечатление.

Надя сглотнула и сказала:

– Мы чуточку намокли, да?

Он по-собачьи тряхнул мокрыми волосами, отчего брызги полетели во все стороны.

– Это Мельбурн. Тропики.

Надя обошла его кругом, старательно избегая мокрых мест на полу, взяла полотенце из шкафа возле входной двери. Потом повернулась и повесила его на согнутый палец.

Райдер криво усмехнулся. Он сделал три шага вперед и, взяв полотенце, по-мужски грубо и небрежно вытер им лицо и голову. Когда он с закрытыми глазами повесил полотенце себе на шею и поднял голову, Надя сложила руки перед собой и ущипнула нежную кожу у основания большого пальца, чтобы не застонать.

Должно быть, она все же издала какой-то звук, потому что Райдер перестал тереть шею и посмотрел на нее. По сравнению с белым полотенцем его светло-карие глаза казались темными. Глаза, которые все понимали. Жгучие и упорные. Он нарочито медленно протянул вперед полотенце, показывая, что на этот раз она должна подойти к нему.

Приподняв бровь, Надя подошла ровно настолько, чтобы смахнуть полотенце с руки Райдера, и тут же ощутила его острый горячий запах. Уронив полотенце на пол, она принялась тщательно тереть пол.

Райдер негромко рассмеялся, словно точно знал, что творится у нее в голове.

Надя винила во всем дождь. Дождь сводил людей с ума. Этим утром на последнем уроке в «Тини Тотс» все дети буквально взбесились, раскачиваясь на турниках, как стая обезьян.

Подцепив полотенце каблуком, она взяла его в руки.

– Теперь, когда все в порядке, думаю, нам надо вернуться назад.

– Куда и откуда? – спросил он своим низким голосом.

– К тому, как надо стоять, прежде чем начать двигаться. Сегодня мы поработаем над вашей осанкой.

– А что в ней плохого?

Абсолютно ничего.

– Это процесс, Райдер. Путешествие, в которое мы отправляемся вдвоем. Путешествие, в котором я делюсь с вами своими премудростями, а вы делаете то, что вам говорят.

– И что конкретно вы хотите, чтобы я сделал?

Надя посмотрела на него: руки в карманах, ноги вместе, пиджак дает свободу движений не многим больше смирительной рубашки. И прежде чем она успела себя остановить, у нее вырвалось:

– Раздеться.

Ответ последовал со скоростью молнии:

– Только после вас.

Она постаралась скрыть свою реакцию.

– В отличие от вас, я одета соответственно. Разве вы не видите мою спину, ровную постановку бедер, подтянутый живот?

Глаза Райдера заскользили по ее шее, ключицам, груди, ребрам и животу, не задерживаясь на каком-то определенном месте, отчего напряжение только усиливалось.

«Подсчитывает плюсы и минусы», – с сожалением подумала она и, положив руки на бедра, стала ждать, когда он снова посмотрит ей в глаза.

– Снимите пиджак, мистер Фицджеральд. И галстук. И рубашку тоже, если у вас хватит пороху. Мне просто надо понять, откуда идет ваша скованность.

Глядя Наде прямо в глаза, Райдер снял пиджак и галстук. Затем он вытащил рубашку из брюк, стянул ее с плеч и аккуратно положил на кушетку рядом с остальной одеждой. Когда он это сделал, Надя обнаружила, что майки на нем нет. А когда она снова посмотрела ему в лицо, то увидела вызов в его глазах.

– Вы этого добивались? – спросил Райдер. Он упер руки в бока, отчего вздулись бицепсы.

Надя только кивнула и торопливо направилась в угол, чтобы бросить грязное полотенце в пластиковый бак. Опершись на него рукой, она попыталась успокоить колотящееся сердце.

Мужчины в ее мире отличались стройностью. На их поджарых телах не было ни грамма жира. Их лица выглядели почти изможденными, а все остальное покрывали плоские мышцы, в отчаянии липшие к костям.

Райдер Фицджеральд с его широченными плечами, большими, перекатывающимися под кожей мускулами, грудью, покрытой темной курчавой порослью, и рельефным животом казался существом совершенно иного рода. В нем все было крупнее. Сильнее. Здоровее. Каждый дюйм его тела дышал отменным здоровьем.