litbaza книги онлайнТриллерыРитм-секция - Марк Бернелл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 115
Перейти на страницу:

– Ублюдок!

Он потянулся через стол и схватил ее за багровое запястье. Стефани поморщилась, но Кит не ослабил хватки. Другой рукой он добавил к двум двадцаткам свою визитную карточку и прижал сверху ее холодные пальцы.

– Почему бы тебе не пойти домой и не подумать об этом, а потом позвонить мне?

Она смерила его взглядом, полным такой ненависти, какой он не видел за всю свою жизнь.

– Отпусти меня.

* * *

Я не подарок. Я всегда была такой и всегда буду. Я не горжусь этим, но и не стыжусь. Просто я – такая, такова моя природа. Раньше я была агрессивно несносной – иногда из чистой злобы, – но сейчас, я бы сказала, я просто еще агрессивнее защищаю себя. Это такая форма защиты.

Проктор ошибся, когда обвинил меня в том, что я его не слушаю. Я слушаю все. Просто многое не впитываю. Я как камень; продукт расплавленной лавы, остывший и затвердевший. Да, мы говорили о моей семье. Но тех четверых, что уже мертвы, их не вернуть к жизни; и если на то пошло, то и ту, что все еще жива, – вот и всё.

Оставив за спиной бар «Бруно», я шагаю по Уордур-стрит и не думаю о Ките Прокторе. Его теории заговора мне неинтересны. Я думаю о предстоящей работе; о тех, кто придет ко мне. Регулярные клиенты и незнакомцы. В их числе и тот, кто оставил эти синяки на моих запястьях прошлой ночью. Такой человек, как Проктор, вряд ли способен понять, как я с этим мирюсь, почему возвращаюсь на следующий день, рискуя получить новые синяки. Или что-то похуже. Правда в том, что это не так уж и трудно. Уже нет. Я живу одна внутри крепости, мною же и возведенной. Физическая боль для меня ничего не значит.

Я уверена, что есть аналитики, которые с удовольствием взялись бы изучать меня. Конечно, они будут разочарованы, поскольку я отказалась бы говорить с ними. Никого нельзя впускать в душу. Так я и выживаю. Я – два разных человека. Тщательно оберегаемая, уязвимая душа в стенах крепости – и несокрушимая, пустая душа снаружи. Пока у меня все идет по плану, я так и живу; но стоит мне сойти с рельсов, как это будет уже совсем другая история.

Нелегко быть сразу двумя разными людьми. Это давит на вас с небывалой силой. Чтобы понять, нужно почувствовать это на собственной шкуре. Поэтому иногда, когда границы размываются, я разваливаюсь на части. Когда мне холодно и тяжело, я должна полностью контролировать себя – даже в самых худших ситуациях. Стоит утратить даже малую толику контроля, как я фактически потеряю все. Рассыплюсь и не смогу собрать себя снова. Алкоголь и наркотики – я прибегаю к ним, чтобы забыться. Как только выхожу из очередного запоя или перестаю ширяться, я тут же с головой ныряю в следующий загул. Главное, чтобы я не успевала начать трезво мыслить, потому что во время этих затяжных падений я вижу себя такой, какой видят меня окружающие. Тогда приходит чувство вины, стыд и отвращение к самой себе. В такие моменты я с такой силой ненавижу себя, что боюсь рассматривать варианты. Поэтому не стану обращать внимания на вкус блевотины во рту и снова потянусь за бутылкой водки. И буду продолжать в таком духе, пока не проснусь и не пойму, что фаза прошла и что я снова тверда, как камень.

Эти аналитики, скорее всего, скажут, что моя ситуация отчасти является следствием ряда обстоятельств. И отчасти они будут правы. Но настоящая правда такова: моя ситуация – продукт личного выбора. Я сама выбрала эту жизнь. Я могла бы иметь любую жизнь, какую только хотела; мне хватило бы ума. Пусть это прозвучит нескромно, но я не припомню, когда в последний раз имела дело с кем-то равным себе по интеллекту. Увы, чтобы избежать ненужных неприятностей, бо́льшую часть времени я притворяюсь дурочкой; в этом бизнесе никто не любит умных. Иное дело, если ты делаешь хороший минет.

Итак, из всех вариантов, что были у меня два года назад, я выбрала этот. Что тотчас вызывает очевидный вопрос: почему? И честный ответ: я больше не помню.

3

Ее разбудил кашель курильщика – хриплый, надрывный кашель, который повторялся каждое утро. Слава богу, что кашляла не она. Затем она вспомнила, что кашляет Стив Митчелл, муж Энн. Это тотчас напомнило ей, где она. На их диване, в тесной гостиной.

Головокружение сменилось тошнотой. Она сглотнула. В горле было сухо, голова раскалывалась от боли, нос заложило. Энн и Стив спорили в своей спальне, что-то крича между приступами кашля. Радио было включено довольно громко и вполне могло конкурировать с их криками. Стефани пыталась не обращать внимания на шум и запах пригоревших тостов. Интересно, какое это по счету похмелье? Сколько времени прошло с того момента, как Кит Проктор купил ей кофе? Четыре дня? Пять?

Она с трудом встала на ноги и на цыпочках подошла к окну. Жилой массив Дентон-Истейт в Чок-Фарм[2], на углу улиц Принс-оф-Уэйлс-роуд и Мейден-кресент, представлял собой высотку, вокруг которой, словно карлики, ползающие рядом с лодыжками великана, примостились несколько зданий пониже. Это было безрадостное место, уродливое детище вертикального и горизонтального строительства. Его выручала лишь одна вещь. Высотка, в которой на восьмом этаже у Стива и Энн Митчелл была их тесная квартирка, представляла собой мрачную башню из красного кирпича. Зато вид из окон на южную часть города захватывал дух – не хуже, чем из любого пентхауса на Парк-лейн. Стефани неторопливо наслаждалась этим видом, охватывая взглядом Примроуз-Хилл, Риджентс-парк, Телеком-тауэр и далее весь Лондон.

Затем она зашла в ванную и заперлась там. Присела на край ванны и вцепилась руками в раковину, полагая, что ее сейчас вырвет. Прошлой ночью Стефани напилась джина, затем какого-то отвратительного пойла, выдаваемого за вино – возможно, турецкое, – за которыми последовали другие напитки, количество и происхождение которых теперь скрывала тайна. Стефани не помнила, как вернулась в Чок-Фарм. Но помнила бизнесменов- иностранцев в отеле на Кингс-кросс и то, как они накачали ее спиртным и что-то грубо говорили ей на языке, который она не понимала. Их вислые усы, волосатые спины, толстые животы, золотые цепочки на шее и дешевые костюмы из полиэстера не были для нее в новинку. К сожалению, с этим типом клиентов Стефани хорошо знакома.

По крайней мере, это был только алкоголь. В ночь после ее второй встречи с Проктором она пошла к Барри Грину и обменяла деньги, полученные от Проктора, на героин. Попросила Грина вколоть ей дозу – эту услугу он иногда предоставлял своим постоянным клиентам, – но тот отказался.

– Какому нормальному мужику понравится трахать прошмандовку со следами уколов на руках?

– А тебе какое дело?

– Большое, если на то пошло. Не хочу объяснять Дину Уэсту, почему я вывел одну из его девочек из строя.

– Дин Уэст мне не хозяин. Я никому не принадлежу.

Грин никогда не мог отказать тем, кто махал наличными перед его носом. Стефани получила свою дозу героина; правда, вместо того чтобы пройтись по вене, лишь курнула его. Как она и ожидала – более того, как она тайно желала, – это было не для ее организма. Ее вырвало, и она тут же вырубилась. Когда пришла в себя, то поняла, что лежит на грязном влажном матрасе в тускло освещенной комнате, примыкающей к билетному агентству Грина. Ее со всех сторон окружали консервные банки с нарезанными помидорами, мешки с рисом, жестянки растительного масла. Почувствовав исходивший от куртки мерзкий запах рвоты, Стефани едва не блеванула снова.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?