Пожалуй, пора бы открыть окна. Салли развела кружевные шторы, потянула деревянные ставни. Однако ничего не получилось, шторы никак не желали трепетать на ветру, вероятно, потому, что никакого ветра не было. Она пошуршала ими — безрезультатно. Неудача так расстроила Салли, что на глаза навернулись слезы. Она отошла от окна и взобралась на кровать, твердо решив дождаться, когда шторы качнутся.

Прождав несколько минут, Салли подумала, что, пожалуй, можно немного полежать, но как только голова ее коснулась подушки, ею овладел сон. Трудно сказать, сколько прошло времени, но, очнувшись, она ощутила теплое движение воздуха. Салли протерла глаза, моргнула, не сразу сообразив, где она, и подняла голову. Радостная улыбка, под стать предвечернему солнцу, расплылась по ее лицу, когда она увидела танцующие на ветру кружевные шторы. «О! — выдохнула девушка, не найдя другого способа выразить охватившие ее чувства. — Это счастливейший день в моей жизни. Благодарю тебя, Коттон, благодарю от всего сердца».

Салли забыла о существовании стульчика и, скользнув с кровати, весьма неизящно приземлилась на мягкое место. Она звонко рассмеялась и, вытянув ноги, забарабанила каблуками по полу.

А не пора ли принять ванну? Взгляд Салли скользнул к двери и замер: сумки и коробки аккуратно стояли у стены. Должно быть, пока она спала, Анна распаковала вещи. Дверца одного из шкафов была слегка приоткрыта. Кричаще-яркие платья, неплохо смотревшиеся в салуне, здесь казались совершенно неуместными. Украшение из перьев, которое она надевала вместе с боа, лежало на верхней полке. Оно тоже выглядело пришельцем из другого мира. Румянец стыда теплой волной залил шею и щеки. Она проверила комод и без особого удивления обнаружила, что все ее белье — изрядно, кстати, поношенное — и чулки заняли не более половины одного из выдвижных ящиков; наверное, ей самой стоило разобрать сумки и разложить вещи. При мысли о том, что кто-то посторонний видел ее заштопанные трусики, Салли стало не по себе. Надо же так попасть впросак. А впрочем… Она сжала зубы — все чистое, без дырок. Стыдиться нечего.

* * *

Нежась в громадной, на удивление гладкой ванне, полной пузырьков, Салли откинулась на спинку и вытянула ногу, рассматривая накрашенные ногти. Какое убожество! А… кому какое дело?! Она взяла мочалку, оказавшуюся мягче пуха, и принялась ожесточенно тереть кожу. Потом, ощущая приятное покалывание, стащила с вешалки широкое и длинное полотенце, тоже необыкновенной мягкости, и завернулась в него. Такой приятной истомы ей еще не приходилось испытывать. Салли посмотрела в зеркало на свое отражение. Светлые волосы, скручиваясь в колечки, прикрывали уши, падали на шею. Она зачесала их назад и несколько раз пригладила, чтобы они лежали гладко. С такими волосами она казалась старше, солиднее. Колечки же, обрамляя лицо, делали ее похожей на пятнадцатилетнюю девчушку.

Одеваясь, Салли снова вспомнила свою мать. У нее были такие же волосы, только тусклые, безжизненные и обычно замасленные. Убирая их назад, мать всегда перевязывала «хвост» веревочкой. Салли решила, что надо будет купить ей жемчужное ожерелье и сережки. А еще — того ароматного мыла с запахом розы. Вот тогда можно будет вымыть мамины волосы и уложить их так, как носят городские барышни. Мама станет настоящей королевой, а сестры принцессами. Ей вполне по силам совершить такое превращение, ведь теперь у нее все деньги мира.

Завтра, завтра она вернется в город. А сегодня вечером, перед тем как улечься спать на этой высокой кровати, нужно составить перечень того, что обязательно следует там сделать. Тянуть время ни к чему, ждать больше нечего, надо ехать в Техас к семье.

Ужин ей подали в столовой. Длиннющий обеденный стол с громадной вазой, наполненной свежими цветами. Суетящаяся Анна. Блеск посуды. Салли чувствовала себя важной госпожой. Еда оказалась сытной и обильной, хотя, может быть, немного тяжеловатой: толстый бифштекс, жареная картошка, мясной соус, помидоры и теплый хлеб, намазанный самым настоящим маслом. Ей вспомнился тонкий кусочек хлеба с салом и размазанная на тарелке овсянка, их обычный ужин в Техасе…

Об этом можно теперь забыть, такое не повторится. Никогда, никогда. Она впилась в пирог с ревенем и попросила добавки. Наконец с ужином было покончено, и Салли попросила позвать Джозефа.

— Слушаю вас, мэм. Чем могу служить? — Он слегка поклонился.

— Завтра, еще до восхода, я хочу вернуться в город. Планирую… съездить в Техас. Когда вернусь, еще не знаю.

— Я могу отвезти вас на автомобиле, мэм. Вы не против?

— О да, это было бы прекрасно. А где мистер Истер приобрел автомобиль?

— Выиграл в покер, мэм. Все по-честному. Водить я научился сам. Мистер Истер не желал иметь дело с этой, как он говорил, «штуковиной на четырех колесах и с мотором». Говорил, что это дьявольская машина. Я буду готов на рассвете.

— И я тоже, — быстро ответила Салли. — А научиться водить трудно, Джозеф?

— Вовсе нет, мэм. Я мог бы вас научить, когда вернетесь. Надо попрактиковаться, чтоб не наезжать на деревья.

— А еще, мисс, вам нужна будет шляпа, — сказала Анна. — Без нее у вас волосы станут, как щетка. И берегите глаза от пыли и песка. Джозеф, когда едет на машине, надевает специальные очки.

— Не хотите ли посмотреть сейчас потайную комнату, мисс? — Старик достал из кармана большой медный ключ на железном кольце.

— Да, Джозеф, хочу. Спасибо за ужин, Анна. Все было превосходно, особенно пирог. Скажите, кто вам выплачивает деньги?

— Мистер Уоринг. Он обычно приезжает сюда первого числа каждого месяца. Зимой платит сразу за три-четыре месяца. Вы думаете что-то изменить, мэм?

— Нет, но, возможно, ему следует платить больше, ведь я собираюсь здесь жить, у вас будет больше обязанностей. Я с ним поговорю. Если хотите, чтобы вам кто-нибудь помогал, то могу узнать в городе.

— Я была бы не против. Мы с Джозефом уже не молодые. Косточки скрипят. Смотрите сами, мэм, и решайте, как лучше. — Салли кивнула и вслед за Джозефом вышла из столовой.

— Вот эта комната, мисс. — Старик протянул ей ключ и, не говоря больше ни слова, незаметно удалился.

Салли подождала, пока он скроется из виду, и лишь после этого вставила ключ в замочную скважину. Дверь открылась, и она вошла в просторную, но пустую комнату без окон. Чтобы осмотреть все получше, Салли подняла выше лампу. У стены стоял сейф, подобного которому ей никогда не приходилось видеть. Высокий, от пола до потолка, мрачно поблескивающий черный железный монстр с громадным серебряным глазом посередине и тяжелой ручкой.

Открыть его Салли удалось лишь с шестой попытки. Услышав, наконец, приглушенный щелчок, она нажала на ручку. Массивная дверца отказалась повиноваться. Упершись ногами в покрытый ковром пол, Салли потянула изо всех сил. Дверца заскрипела и поддалась. Еще чуть-чуть… еще… И вот уже можно заглянуть внутрь. Впервые в жизни в глазах у нее потемнело, и она потеряла сознание. Очнувшись, Салли глубоко вздохнула и поднесла лампу поближе. Шесть длинных полок, около шести футов в длину, были уставлены небольшими джутовыми мешочками. Все они походили друг на друга, как близнецы-братья. Она открыла три из них. Золото. Посреди третьей полки стояла деревянная коробка с какими-то бумагами. Прямо под ней еще одна, на этот раз с крышкой. Салли сдвинула панель и в изумлении уставилась на толстые пачки денег.