– Будешь жить здесь, а вечерами убирать свободные комнаты, – миссис Хайнц наградила её серьёзным взглядом. – Если будет желание, то я могу научить тебя готовить. Ты ведь не умеешь готовить?

– Нет.

– Ну, вот видишь. А женщина должна уметь готовить, – она обняла Фелицию. – Я родила пять дочерей и, поверь, ни один из их мужей не смог упрекнуть их ни в чём, что требуется от женщины.

Взяв необходимые принадлежности, Фелиция пошла убираться в освободившихся номерах. Номер, где они останавливались с Джо-Джоном-Дейком, она оставила напоследок. Кровать напоминала о случившемся и вызывала тошноту. Фелиция собрала простыни и отнесла их в прачечную. Казалось, от них пахнет её знакомым.

Фелиция разогрела воду и принялась за стирку. Миссис Хайнц сначала помогала ей, давая советы, затем отпустила пару одобрительных реплик и ушла готовить обед. Хлорка разъела кожу, и руки болели так сильно, что Фелиции едва не рыдала, а справиться удалось лишь с половиной белья. В памяти снова всплыло лицо Джо-Джона-Джейка. «Твой голос – это талант, но нужно иметь что-то ещё». Кажется, так он говорил? Фелиция собрала в пучок волосы и вернулась к стирке.

Уборка в номерах, которой она занялась после обеда, показалась менее мучительной. Постояльцы приезжали и уезжали, оставляя пыль, недоеденную пищу и свои запахи. День за днём Фелиция наблюдала за ними, не запоминая ни одного лица. Даже сын управляющего, высокий, долговязый, примерно одного с ней возраста, был не более чем копной спутанных светлых волос. Таким она запомнила его. Ну, может быть, ещё его голос. Сухой и осипший. Она видела его за столом, заставляя себя улыбаться не смешным шуткам.

На третьей неделе она увидела пыльный «Форд», и с каким-то странным чувством, подумала, что это может быть её старый знакомый. Громко смеясь, из машины вышли две женщины. Старше Фелиции, но ещё в соку. Их спутники не понравились Фелиции. Они напомнили Джо-Джона-Джейка.

Закончив с уборкой, Фелиция поужинала и легла спать. Проворочавшись около часа, она поднялась и подошла к окну. В номере, где остановились новые постояльцы, горел свет. Окна были открыты, и Фелиция слышала громкий женский смех. Стирают ли они белье? Учатся ли готовить?

Фелиция вышла на улицу и прокралась к открытым окнам. Оказаться на их месте сразу расхотелось. Вот, значит, чего хотел от неё Джо-Джон-Джейк! Фелиция собиралась уйти, когда одна из полуобнажённых девушек подхватила звучащую из патефона песню. Голос очаровал и растрогал Фелицию. Сможет ли она спеть так же? Она снова вспомнила Джо-Джона-Джейка и заглянула в окно. Может быть, он прав, и кроме голоса нужно иметь что-то ещё?

Голос поющей девушки прервался, утонув в поцелуе. Губы Фелиции пересохли. Дыхание перехватило. Поцелуй оказался страстным и нежным одновременно. В памяти всплыли запахи, чувства, пережитые, когда её целовал Джо-Джон-Джейк. Нет. Девушка за окном явно получала от этого удовольствие. Фелиция опустила глаза к её полной груди, невольно сравнивая со своей. Неужели её знакомый был прав, и красота способна открыть многие двери?

Девушка засмеялась, позволяя мужчине уложить себя на кровать. Фелиция задержала дыхание. Бледные щеки залил румянец. «Господи, как же это отвратительно!» – думала она, продолжая смотреть. Девушка за окном ахнула и прижала к себе мужчину. Дикие животные гримасы обезобразили их лица. Фелиция развернулась и побежала прочь. Виски пульсировали, щеки горели. Она споткнулась и упала, разодрав о щебень колени. Боль протрезвила.

– Эй! – позвал её сын управляющего.

– Тони? – она поднялась на ноги, поправляя волосы и одёргивая юбку.

– Ты что, ходила подглядывать?

– Я? Нет! Что ты! – Фелиция чувствовала, как по ногам из ссадин течёт кровь, как горят щеки.

– Я видел, – упрямо сказал Тони. Где-то далеко снова раздался женский смех. – Видела, чем они занимаются?

– Это… это… это отвратительно! – выкрикнула Фелиция, считая, что так может оправдать свой поступок.

– Я видел и хуже, – Тони улыбнулся и показал на её ноги. – У тебя кровь.

– Что?

– Ты, наверно, разодрала колени, когда упала.

– Я… – Фелиция наклонилась, и согласно кивнула. – Да. Наверно.

– Пойдём, – Тони протянул ей руку. – Нужно обработать раны и перевязать, чтобы не остались шрамы, – он сжал её руку в своей ладони и потянул в дом.

Спирт принёс новую боль. Фелиция зажмурилась. Тони улыбнулся, разглядывая её ноги.

– Ты когда-нибудь занималась этим?

– Что?

– Не глупи. Ты приехала с одним из этих музыкантов. Думаешь, я не знаю, что представляют собой такие певички, как ты?

– Да как ты… – Фелиция снова зажмурилась. Спирт обжёг новую рану. – Твои родители тоже так думают? – спросила она. – Твои родители думают, что я такая же, как и те… – Фелиция замялась, не в силах подобрать нужных слов.

– Певички? – помог ей Тони.

Фелиция кивнула.

– А разве это не так?

– Нет.

– Докажи.

– Доказать? Как я тебе докажу?! – Фелиция почувствовала, как щёки снова начинают краснеть. Она решительно одёрнула юбку и поднялась на ноги. – Дай мне бинты, Тони.

– Не обижайся.

– Дай мне бинты! – крикнула она, вспомнила, что рядом спят миссис и мистер Хайнц и смущённо поджала губы.

– Обещаешь, что не будешь обижаться?

– Обещаю, – сдалась Фелиция.

Она вышла на улицу и направилась в свою комнату. Одна из девушек, за которыми подглядывала Фелиция, стояла, прижавшись спиной к закрытой двери номера, и курила. Фелиция прошла мимо, опустив голову.

Ночью ей приснился патефон и Джо-Джон-Джейк. Он сидел на кровати, а она пела для него, щеголяя обнажённой грудью. Самодовольная улыбка играла на его губах. Фелиция легла под него, чувствуя запах бренди и табака. Ни на одно мгновение она не усомнилась в том, что делает. Стыд и отвращение пришли лишь утром, когда сон отступил, вернув её в реальность.

– Всё ещё дуешься на меня? – спросил Тони.

– Не на тебя, – призналась Фелиция.

Он рассмеялся и отпустил какую-то шутку. Она улыбнулась.

– Здесь есть озеро, – осторожно предложил Тони.

Фелиция смерила его внимательным взглядом и согласно кивнула. Вода была тёплой и Фелиция хотела искупаться.

– Отвернись, – попросила она, стягивая платье. Белый пеньюар скрывал почти всё тело.

Фелиция вошла в воду и, обернувшись, позвала Тони.

– А ты хорошо плаваешь! – похвалил он.

Они заплыли почти на середину озера. Фелиция снова вспомнила свой сон. Яркое солнце и хорошее настроение разрушили пелену страха и отвращения, пережитых утром. Фелиция вспомнила девушку, которую видела в прошлую ночь. Опять вспомнила свой сон и подумала, что со стороны это выглядит совершенно иначе, чем снизу. Она подняла голову и посмотрела на далёкий берег. Мышцы устали, принося странное тепло.