И единственное, о чем я могу мечтать – это чтобы поскорее закончилось это представление. Но если я сейчас сорвусь с места и сбегу, то будет хуже. Мама мне такой бестактности не простит.

Поэтому приходится терпеть.

Остаток ужина проходит без выговоров. Родители что-то обсуждают, пока Антон сверлит меня взглядом.

Уже перед выходом мама решает окатить меня очередной порцией шока.

— Вероника, я думаю, что ты вполне взрослая, чтобы справиться с походом к врачу, — мама так резко меняет тему, что я не успеваю сориентироваться.

Неразборчиво что-то блею.

— Ник, ты заболела? — тут же подключается дядя Рома.

Мои щеки вспыхивают под пытливым взглядом Антона. Не знаю, куда деть глаза.

— Да не то чтобы заболела. Просто в школе на все так реагируют. Недомогание было недавно, — стараюсь побыстрее закончить эту тему.

— Список какой-то дали, — мама взмахивает рукой, а мне хочется в этот момент заставить её замолчать.

— Что за список? Дай посмотреть, — дядя Рома протягивает руку.

Со стороны Антона слышится грубый смешок, от которого меня передергивает.

— Да не надо, я разберусь.

Рука не исчезает, и я покоряюсь.

Протягиваю смятый листок. Дядя Рома внимательно читает и меня задевает, что он отнесся к моей проблеме внимательнее, чем мама.

— Ага, я позвоню в нашу клинику, скажу, что ты приедешь, — поворачивается к Антону, — тебе, кажется, что-то тоже нужно пройти. Мне тренер сказал.

— Капец, доносчики окружили, — бурчит Антон.

— Я договорюсь, когда вам удобно? В субботу нормально будет?

Киваю и такой же кивок следует от Антона. Вот и прекрасно.

Усаживаемся в машину. Я утрамбовываюсь на заднее сидение, чтобы меня никто не трогал. Антон садится вперед.

– Я договорился на счет транспортировки твоих вещей, – дядя Рома выруливает из ворот, обращаясь к Антону, – в течении трех дней подвезут.

– Ага.

– Маме звонил? Добралась она?

– Добралась.

Мда уж, у них с отцом тоже высокие отношения.

Только стоит нам оказаться за пределами машины, и Антон прерывает молчание.

Наклоняется над ухом, его дыхание касается кожи на щеке.

— Даже не надейся, что брак наших родителей что-то изменит.

А вот и тот язвительный Антон, который пришел в школу. Моментально во мне поднимается волна раздражения, и это меня поражает.

Как он умудряется это проворачивать каждый раз?

Дёргаю головой, чтоб не ощущать теплый воздух, выходящий из его ноздрей. Разворачиваюсь на пятках и складываю руки на груди.

— А кто сказал, что мне это нужно, новенький? – кривлю губы в презрительной улыбке.

Антон усмехается и закусывает губу. И между нами все становится как до этого ужина.

Напряженно и натянуто.

– Я тебе ещё не простил столовую, – подходит вплотную, – бойся меня.

* * *

Боже, я упустила из виду наградки. Спасибо Анастасия и Татьяна за наградки)))

Не забываем ставить звездочки. Очень приятно видеть вашу поддержку

Глава 4

* * *

На несколько дней между нами воцаряется затишье. Но это не дает мне повод окончательно расслабиться.

Антон кажется вообще забывает о моем существовании, но я не настолько наивная, чтобы поверить в свое везение и успокоить натянутые нервы. Да и в голове словно колокольчик постоянно звенят его слова про месть.

– Ника, – окликает меня учитель, – я по поводу твоего неуда.

Выдыхаю. Ну да, это вполне ожидаемо.

Двойки тут нужно исправлять.

– Да, слушаю, – мимо проходят одноклассники и я перехватываю взгляд голубых глаз.

Антон усмехается и быстро покидает класс. А во мне снова бешенство за то, что он меня так подставил.

– Я дам тебе возможность исправить оценку. Можешь сейчас остаться и решить контрольную ещё раз. Если ты хочешь.

– Было бы здорово. Я сожалею, что так получилось, – выдавливаю из себя извинение.

Хотя ничего подобного не ощущаю, потому что не считаю себя виноватой. Один противный блондин красиво так все обставил, а мне теперь приходится решать все проблемы.

Учительница протягивает листок с напечатанными задачами и кивает на первую парту.

А мне остается только молиться, чтобы не завалить ещё и этот раз. А с моими познаниями в физике – это вообще не проблема.

Пытаюсь сосредоточиться на строчках и условиях задач, но с таким же успехом я могла читать книгу на китайском языке.

– Вероника, – выдергивает меня из задумчивости учитель, – время вышло. Давай, что там у тебя получилось. Завтра скажу результат.

Смотрю с тоской на накарябанное решение трех задач и молюсь, чтобы хотя бы на тройку переползти с двойки.

Вручаю листок учительнице и покидаю класс.

Решаю зарулить в библиотеку, потому что очень вовремя вспоминаю про домашнее задание по литературе.

Сочинения мне даются куда проще технических наук. Провожу за подготовкой к урокам пару часов и с удивлением замечаю, что время уже близится к отбою. Сгребаю тетради и тороплюсь в комнату.

Тут отбой в десять, и каждый день наша староста обязательно ходит по комнатам и проверяет все ли на месте.

И этот распорядок уже порядком надоел, но лишаться баллов из-за нарушения дисциплины тоже не хочется, поэтому приходится следовать правилам.

Приходится строить из себя примерную ученицу.

– Ого, принцесса, – за спиной знакомый голос, заставляющий подпрыгнуть от неожиданности, – да что ты пугаешься? Я не кусаюсь, почти.

Антоша.

Ну конечно, стоило только ослабить бдительность и вот он.

– Не хочешь поболтать? – слышу его шаги за спиной и стискиваю в руках тетради сильнее.

Они неприятно впиваются в пальцы, но это хоть как-то сдерживает меня от глупостей.

Не собираюсь реагировать на него. Пусть катится туда, откуда шел.

Но он обгоняет меня и встает напротив, преграждая путь. Задираю голову и прищуриваюсь.

– Чего тебе, новенький? – его глаза светлеют и это заставляет меня сделать пару шагов назад.

Не видела до этого, чтобы они становились такими светлыми. Почти прозрачными.

– Опять забыла моё имя? – изгибает губы в высокомерной улыбке.

– Я прекрасно помню твоё имя, новенький, – делаю шаг в сторону в попытке его обойти, но Антон шагает следом и перегораживает путь.

Закусываю губу, чтобы не заорать от злости. Я не доставлю ему удовольствия и не покажу, как сильно он меня раздражает.

– Кстати, – его глаза вспыхивают весельем и это сбивает с толку, – хотел сделать тебе приятно.

Только что он словно от чего-то злился, а