Это заведение ничуть не походило на парикмахерскую, к которой она привыкла дома, здесь не было и намека на розовые тона, интерьер был выполнен в строгой серо-черной гамме, наводившей тоску и леденящей душу; стены были увешаны сильно увеличенными и потому малопонятными фотографиями, изображавшими, по-видимому, различные типы причесок.

У девушки, принимавшей заказы, были очень короткие, ужасающе розовые волосы и крайне высокомерный взгляд.

Торопливо, словно опасаясь передумать, Николь сделала заказ. Спустя десять минут она уже сидела перед мастером, который задумчиво поинтересовался:

— Вы действительно уверены, что хотите именно…

Николь ощетинилась, догадываясь, что хочет он сказать. Вероятно, что столь «скучной и бесполой особе» не подходит современная, сногсшибательная прическа…

— Ну, если вы с этим не справитесь… — вызывающе начала она.

Он нахмурился.

— Я, конечно, справлюсь, но, видите ли, это столь резкая перемена стиля… — Он бросил на нее какой-то странный взгляд и спокойно добавил: — Послушайте, это, разумеется, не мое дело, но с такими красивыми волосами… Может быть, они немного старомодны — сейчас ведь прямые волосы не очень в моде, — но делать химическую завивку…

Николь сжала зубы. Ей было отлично известно, чего именно она хочет.

Она вдруг вспомнила одну из фотографий в витрине какой-то парикмахерской, которую видела несколько дней назад по дороге на работу. На ней была изображена девушка, такая же темненькая, как Николь, но на голове у нее красовались слегка растрепанные непокорные кудри, благодаря которым, — даже, по мнению неопытной в таких делах Николь, — девушка выглядела столь соблазнительно и сексуально, что все мужчины смотрели на нее прямо-таки ошарашено. Ни одну девушку, ни одну женщину с такой прической не назовут «скучной и занудливой» или вовсе «бесполой».

— Да, я так решила, — с отчаянием ответила она парикмахеру.

Три часа спустя, недоверчиво глянув на свое отражение в зеркале, Николь почувствовала, как у нее упало сердце. Она едва узнала себя, а уж при мысли о том, что скажут родители, ей и вовсе стало плохо… Неужели у нее такое худенькое, такое маленькое личико, что оно просто теряется в пышной гриве кудрявых волос, завитых так сильно, что они стоят шапкой?

Она мрачно рассматривала свое отражение, стараясь не замечать, какое бледное у нее лицо и какими громадными кажутся теперь глаза.

Сохраняя такое же мрачное молчание, Николь уплатила по счету, накинула пальто и вышла.

На улице она почувствовала легкое головокружение и слабую тошноту, но мужественно не обратила на это никакого внимания, направившись в ближайший магазин женской одежды и косметики.

Девушка, стоявшая за прилавком с самой модной косметикой, слегка поджала губы и критическим взглядом окинула Николь, едва услышала, что та хочет приобрести.

— Красная помада… Да, разумеется, ярко-красная помада… У вас такие губы, что она будет смотреться просто потрясающе… В этом году бледность в моде, так что можете считать, что вам очень повезло, а еще надо, как следует подчеркнуть цвет ваших глаз.

Полчаса спустя макияж был готов, и Николь с трудом сдерживалась, чтобы не облизать губы и не смыть тяжелую липкую помаду, которая, похоже, была нанесена слоем в несколько дюймов толщиной.

Бросив взгляд на свое отражение в ближайшем зеркале, она резко остановилась и посмотрелась еще раз, с трудом узнавая себя в миниатюрном создании с дико растрепанными кудряшками, обведенными синевой глазами и хищно-алым ртом.

Неужели я по-прежнему бесполая? — серьезно вопрошала она себя, поднимаясь на этаж женской одежды.

Твердо решив, игнорировать отделы, в которых прежняя Николь купила бы себе новый наряд, она уверенным шагом отправилась в секцию «авангардной одежды для особых случаев».

Едва Николь попросила подобрать ей что-нибудь для торжественного вечера, продавщица подвела ее к стенду с мини-платьями, убеждая, что ей просто повезло: при таких ногах можно позволить себе короткую юбку… И фигура отличная, как раз, для облегающего платья-стретч. Да-да, вот это, шикарное, из темно-лилового крепа, ведь что-нибудь в таком роде обязательно для любой девушки, которая хочет произвести впечатление и быть принята в компанию своих друзей и сверстников.

Охваченная все той же волной яростной горечи и боли, которая занесла ее в парикмахерскую, Николь вернулась к себе на квартиру. Совершенно преображенная, и по-прежнему настроенная доказать Джонатану, как он ошибался, цинично отвергая ее.

Открыв дверь, она обрадовалась, увидев, что соседок дома нет.

Покупки заняли больше времени, чем она рассчитывала, и теперь оставалось лишь быстренько принять душ и наскоро перекусить.

Несмотря на всю осторожность, от воды волосы Николь растрепались еще сильнее, чем пару часов назад, когда она вышла из салона.

Она неуверенно посмотрелась в зеркало, догадываясь, что переборщила, но потом заставила себя еще раз вспомнить жестокий приговор Джонатана. Зато теперь, глядя на нее, никто не сможет назвать ее «бесполой», ведь правда? Она смущенно смотрела на свое отражение и не могла решить, на кого сейчас похожа.

Ясно было только, что не на саму себя…

Прошел еще целый час, прежде чем Николь, после нескольких неудачных попыток, сумела повторить художественный макияж, который нанесла ей консультантка из отдела косметики. Благодаря синей подводке ее глаза действительно приобрели невероятно насыщенный цвет, но она все еще не была уверена, можно ли выйти из дому с такими губами…

Решительно напомнив себе, из-за чего она все это затеяла, Николь храбро натянула свою обновку.

Ей было странно, что такое маленькое платье неожиданно придало ее телу соблазнительную округлость, хотя вряд ли темно-лиловый цвет очень уж ей шел.

Ну вот, она готова.

Даже водитель такси, которое она заказала, не отрываясь, смотрел на нее, пока она открывала дверцу. Николь вскинула голову и ответила ему взглядом, исполненным, как ей казалось, ледяной уверенности в себе.

Ничего, скоро Джонатан увидит! Он, значит, считает, что она «скучная»? «Скучная» и «занудливая», да еще и «бесполая»?.. Ну, так сегодня вечером она заставит его горько пожалеть о каждом из этих несправедливых и жестоких замечаний.

Расплачиваясь с водителем такси у подъезда, она увидела, что коллеги по работе заходят в отель группами и, еще хуже того, парами. И Николь внезапно поняла, что лучшим способом показать Джонатану, как он ошибался, было бы появиться на банкете с другим мужчиной… Но никаких других мужчин она не знала — по крайней мере, здесь, в столице, да и в ее родном городке ни один человек не мог сравниться с Джонатаном в мужественной красоте.

Он ведь был таким симпатичным, таким образованным, таким обаятельным… Правда, это обаяние ничего не значит, вовсе ничего, напомнила себе Николь, стараясь не обращать внимания на потрясенный взгляд, который устремила на нее коллега по машинописному бюро, подходившая к подъезду отеля одновременно с нею.