Эмма всерьёз досадовала, что она не может всё посчитать, поскольку не знает количество всех существующих на свете имён.

«Это не случайность,– продолжала размышлять она.– Слишком много совпадений. Мы каким-то образом связаны с этими детьми из Аризоны».

Как бы она хотела поговорить об этом с мамой! Даже если бы пришлось признаться, что она без разрешения взяла мамин телефон.

Но когда Эмма вошла на кухню, то увидела, что Финн уже сидит за столом и доедает тост. Следом за Эммой шёл Чез.

–Эмма, волосы,– сказала мама и поднесла руки к собственной голове, изобразив взрыв.

Возможно, волосы Эммы именно так и выглядели. Она не успела посмотреться в зеркало.

–Наверное, это от влажности,– сочувственно сказала мама.– Чез, садись за стол и ешь. Мы сЭммой сходим наверх и вместе причешемся.

«Супер!»– подумала Эмма. Сейчас она получит маму в своё полное распоряжение.

Но тут у мамы звякнул телефон. Она схватила его – и, прочитав сообщение, облегчённо вздохнула.

–Тебе не придётся лететь вЧикаго?– с надеждой спросил Финн. Сироп капнул с его вилки и потёк по подбородку.

–Нет, прости,– сказала мама, быстро набирая сообщение.– Просто… теперь я знаю, кто будет за вами присматривать в моё отсутствие. Она согласилась. Идеальный вариант.

–Кто?– спросил Чез.

Эмма заметила, что мама поколебалась, прежде чем оторвать взгляд от телефона. Она посмотрела на часы, потом отложила мобильник и, сняв с волос резинку, сделала Эмме хвост на затылке.

–Прости, Эмма, кажется, сегодня придётся обойтись экспресс-методом,– сказала мама. Она включила воду, намочила руку под краном и пригладила Эмме все её выбившиеся пряди.– Вот так. Теперь садись есть.

–Так кто будет с нами сидеть?– спросила Эмма, устроившись рядом сЧезом и наполняя свою тарелку.

–Помните госпожу Моралес[1]– она была председателем родительского комитета в позапрошлом году?– спросила мама.

–Нет, а скакой стати?– спросил Чез.

–Ты хочешь, чтобы мы сидели сЧУЖИМ человеком?!– захныкал Финн.

Мама снова посмотрела на экран, но Эмма успела заметить выражение её лица. Похоже, мама… паниковала?

Эмме казалось, что она пытается решить какую-то очень сложную задачу, где вместо цифр – люди и события. Похищенные дети вАризоне. Неожиданная командировка. А теперь ещё и незнакомая няня. И мамин страх.

Всё это явно не случайно.

«Мамина поездка как-то связана с теми детьми из Аризоны,– подумала Эмма.– Хотя ей и не хочется, она оставляет нас под присмотром женщины, с которой мы даже не знакомы, потому что…»

Эмма не знала почему.

А вдруг эта задача из тех, которые она ещё не научилась решать?

Или задача, у которой вообще не было решения?

Чез не должен был ложиться спать. Ему нужно было спуститься по лестнице в подвал, включить свет и объявить: «Мама, я слышал, как ты говорила по телефону. Что ты имела в виду, когда сказала, что именно этого и боялась? И что значит “пока не мои”? Ты думаешь, что меня, Эмму иФинна тоже могут похитить? Что вообще происходит?»

Он почти сделал это. Даже коснулся ногой следующей ступеньки. А потом услышал, как мама шмыгнула носом. И это совершенно точно означало, что она сейчас заплачет.

Чез застыл на месте. «А вдруг это как-то связано с папой?»– подумал он.

Ни по какой другой причине мама не плакала. С того самого дня, как к ним приехала полиция, Чез часто просыпался по ночам и слышал мамин плач. Он, четырёхлетний, прижимался к ней и вытирал её слезы. Но однажды мама сказала: «Чез, мне легче, но тебе это вряд ли на пользу. Пожалуйста, если загрустишь или захочешь поплакать, приходи когда захочешь. Но только не надо постоянно утешать меня. Тебе ведь всего четыре!»

После этого Чез начал притворяться, что ничего не слышит. Всякий раз, когда до него доносился мамин плач, он заставлял себя оставаться в постели. Не потому, что он сам этого хотел. А потому, что знал, что мама расстроится ещё сильнее, если он тоже будет грустить.

Всё это случилось восемь лет назад – но маме было достаточно один раз шмыгнуть носом, чтобы Чез тут же убрал ногу со ступеньки. Он решил: «Я всё выясню завтра. Когда она перестанет плакать. Первым же делом. Я встану раньше Эммы иФинна».

А потом он случайно проспал дольше, чем Эмма иФинн. И вот мама уезжает. И точно так же, как минувшей ночью, Чез понял, что не должен её расстраивать: теперь он понимал, что она рассчитывает на старшего сына. Его задачей было не дать Эмме иФинну испугаться мысли о том, что несколько дней им предстоит провести с незнакомым человеком.

–Госпожа Моралес – та женщина, которую Финн всегда называл «тётя с духами»,– отчаянным тоном произнесла мама.– Помните? Он говорил, что от неё вкусно пахнет.

–А, точно,– кивнул Чез, хотя даже он этого не помнил.

УФинна иЭммы тоже был озадаченный вид.

–Значит, у нас дома теперь будет пахнуть духами?– с сомнением спросил Финн.

–Нет, вы втроём поживёте у неё,– ответила мама.

Раньше они никогда не жили у няни.

–У неё дочь. Нехорошо ставить жизнь госпожи Моралес с ног на голову, в то время как она оказывает нам большую услугу.

«Значит, вдобавок мы должны приспосабливаться к какому-то чужому ребёнку?!»– захотелось крикнуть Чезу. Он не сомневался, что уЭммы иФинна проблем не возникнет. Финн со всеми ладил, аЭмму не волнует, как к ней относятся окружающие. Но Чезу в присутствии посторонних всегда казалось, что он обязан вести себя как можно лучше. Не то чтобы его обычное поведение было ужасным – но постоянно быть паинькой тяжело.

–Госпожа Моралес заберёт вас сразу из школы,– сказала мама.– Вы ведь понимаете, что это значит, да?

–Что мы не будем переодеваться и чистить зубы, пока ты не вернёшься?– сверкнув глазами, спросил Финн.– Потому что после уроков мы поедем не домой, а кней и будем там жить до твоего возвращения?

«Да уж, Финн точно переживёт,– с удивлением подумал Чез.– Он ведёт себя так, как будто это весёлое приключение».

Ну понятно. Ведь Финн не слышал, как мама сказала вчера ночью в подвале: «Именно этого я ибоялась».

–Нет, вам не придётся ходить в грязной одежде и снечищеными зубами,– заверила мама.– Я соберу ваши вещи и отдам их Сюзанне.– Она посмотрела на часы – уже, кажется, в пятый раз с тех пор, как Чез пришёл на кухню.