– А чего стыдно-то? Дело житейское… Вариант с корыстью отпадает. Чем он может у тебя поживиться? Ты же не рокфеллеровская внученька. Так что остаются только два варианта. Или он – джентльмен, или – «того»… А еще, кстати, бывает, когда мужики любят, чтоб женщина сама инициативу проявила. Сама-то ты пробовала к нему пристать?

– Надь, ты что?

– А что? Вон пушкинская Татьяна первой дала о себе знать…

– Так она ж только письмо написала…

– А ты знаешь, какой это в те времена был революционный шаг? Это все равно, что сегодня выйти голой на улицу и на мужиков кидаться…

– Ты предлагаешь мне на мужиков кидаться?

– Да нет… Просто, попробуй как-нибудь косвенно выразить свою готовность к серьезным шагам… Ну, пуговку там лишнюю расстегни, юбчонку какую с разрезом надень. А можешь в удачный момент просто попробовать взять его за руку и поцеловать…

– Мне первой лезть целоваться?

– А что? За репутацию опасаешься? Эт…ты зря. Уже весь город про ваши шашни знает.

– Как?

– Да так… Многие видели, как вы на танцульках зажимались. Потом, как ушли вместе. Я, кстати, тоже это видела. – Надежда сделала паузу и мечтательным тоном произнесла: – Костюмчик у него джинсовый был – прелесть! И попка у него такая аккуратная… Глаз было не отвести.

– Надь… – поморщившись, перебила ее Валечка.

– Ну ладно, не будем вдаваться в детали. Главное, знай – все уверены, что вы – любовники. Я тоже тогда стояла и думала: «Вот Валюшка счастли-и-ивая-а-а». «Тачку» его, кстати, у твоего подъезда люди часто наблюдали. Город-то маленький у нас. Все про всех знают. Шила в мешке не утаишь… А это правда, что он из-за тебя подрался?

– Ну да…

– Тогда он точно к тебе неравнодушен! И ждет, наверное, от тебя действий конкретных… Так что дерзай, милая моя! – Надежда сладко потянулась. – Эх, будь я на твоем месте! Ни за что не ушел бы! Неопытная ты, Валентина… Кутенок неоперившийся…

– Хорошо, что ты опытная, – обиженно ответила Валечка, – озабоченная ты у нас скорее…

– Вот тебе будет под тридцать, ты тоже будешь озабоченная. Знаешь, как сложно устроить свою личную жизнь, когда кругом или нищие, или дураки… А этот, вон какой…

– Ну, он же женатый, Надежда…

– А с женой можно и развестись…

– Ну, ты и змея…

– Да не змея, я дело говорю. Ведь он же тебе нравится… Вон как ты его глазами поедала, когда он к Данилычу приходил… скажи, нравится же?

– Ну да…

– Тогда и флаг тебе в руки! Запомни! Схема простая: пуговка, разрезик, рука, поцелуй…

*****

Люди, собравшиеся на дне рождения приятельницы, были в основном незнакомые. Программа вечера была уже фактически отработана. Выпили, закусили, потанцевали. За окном стемнело. Многие пьяные гости уже спали. На диване в дальней комнате целовалась парочка. Валечка собиралась уходить. Вечер был поздний, а до дома еще предстояло добираться на автобусе. Валентина доела торт, окинула скучающем взглядом оставшихся гостей и пошла искать подружек. Количество празднующих все убывало. Диалоги становились с каждой минутой все короче и все драматичнее:

– Ребца, помогите Славика оттащить в туалет! – раздался громкий мужской возглас.

– А ему по-какому надо: по-большому или по-маленькому? – последовал сопровождаемый пьяным смехом ответ.

– Да его прямо на ковер рвет!

– Эй, вы че, меня ж мать убьет! – истерически закричала именинница.

– А туалет занят уже.

– Ну, дак в ванную его давайте, блин.

– И ванная тоже.

– Эй, откройте дверь! Кто там заперся-то?

– Ща я в окошко с кухни загляну… Оба-на! Там Любка с Генкой. Ха-ха-ха! Во, дают! Эти скоро не откроют. Им еще одеваться надо. Ха-ха! Не, ну я не могу, ващще. Не, ребята, вы посмотрите.

– А ну, пошел отсюда! – раздался глухой крик из ванной.

– Да дайте же вы тазик, уроды! Сейчас же весь ковер заблюет!

– На кухню его оттаскивай, там линолеум.

– Ой, я не могу на это смотреть. Меня сейчас тоже вырвет!

– Ну, так уйди отседого и не мельтеши!

Началась суета. Гости, еще стоявшие на ногах, приняли посильное участие в спасении ковра и помощи перепившему гостю. Появился тазик. Кто-то заваривал чай, кто-то нес полотенца. Из ванной комнаты выскочил растрепанный молодой мужчина. Коротко оглядевшись по сторонам, он бросился на парня, только что подглядывавшего в ванной. Раздался глухой удар. На пол закапала кровь.

– Ай! Ты же мне, гад, нос разбил!

– Разнимите же их кто-нибудь! – завизжали девчонки.

Часть гостей, занимавшаяся уборкой рвоты и приведением в чувство перебравшего товарища, бросилась разнимать драку.

– Ну что, пойдем отсюда? Интересного уже ничего не будет, – сказала Валечка своим бывшим одноклассницам.

– Сейчас, Сережку пойду заберу, – сказала одна из них.

– Да он спит уже.

– Ничего, растолкаю.

Растолкать Сережку было непросто. Он был мертвецки пьян. После нескольких попыток было принято решение оставить молодого человека досыпать.

Выйдя к шоссе, девочки увидели огни уходящего автобуса.

– Ну вот, на последний опоздали, – с досадой сказала Валечка.

– А давайте пешком до города!

– Ты что?

– А что? В первый раз что ли? Не холодно еще.

От выпитого шампанского кружилась голова. На высоких каблуках было трудно идти по земляной насыпи. Захмелевшие девчонки хихикали, спотыкаясь… У обочины остановилась синяя «Нива». Мужчина, сидевший за рулем, спросил:

– Помочь вам, красавицы?

– А ну езжай, куда ехал. Без лысых обойдемся! – крикнула одна из девиц.

– А я не лысый, а очень даже кучерявый, – раздался из машины веселый и знакомый голос.

– Постойте, девчата! Это, кажется, свой. Яшка, ты что ли?

– Ну да, я, Валюня. Садитесь!

В машине разразилось шумное обсуждение произошедшего на вечеринке:

– Нет, ну вы посмотрите, какова Любаня наша!

– Шлюшка была, шлюшкой и осталась.

– Да уж, слаба на передок гражданка.

– Надо будет Рафику все рассказать.

– Вы что, у него кровь горячая, еще прибьет!

– А туда ей и дорога.

– Да я не про Любку. Мне Генку жалко. Хороший парень…

– Да Рафик знает все уже давно.

– С чего ты взяла?

– А в курсе я про нее. Рафик Любку же из-под Костомукши сюда перевез…

– Ну?