Разница в возрасте поначалу удерживала его от ухаживания заРафаэллой, но шло время, он все чаще наезжал в Париж и раз от разу находил еееще очаровательнее, раскованнее, восхитительнее. Невзирая на строгость своегоподхода к дочери, Антуан де Морнэ-Малль не возражал против перспективы выдатьза своего старого друга свое единственное дитя. Сам он не мог не замечатькрасоту дочери, ее ласковость и открытость, ее невинный шарм. Не мог несознавать и то, сколь редкостное приобретение для любой женщины будет ДжонГенри Филипс, какая там ни будь разница в возрасте. Не мог не узреть, что этобудет означать для будущности его банка, весомость этого соображения была длянего не из последних. Собственный его брак основывался некогда и на увлечении,и одновременно на добротных деловых мотивах.

Стареющий маркиз де Квадраль, отец его жены, царил вмадридском финансовом мире, а вот сыновья не унаследовали его страсти к областифинансов и по преимуществу посвятили себя иным занятиям. Долго приглядывалсяпожилой уже маркиз, не унаследует ли кто из них его интереса к банковской ниве,которую он долгий срок расширял. Взамен произошло так, что он натолкнулся наАнтуана, и в итоге, после усердного приглядывания друг к другу, Малль-банк вмногочисленных операциях стал соединять свои средства с Квадраль-банком.Содружество скоро увеличило вчетверо влияние и состояние Антуана, возрадоваломаркиза и вовлекло его дочь Алехандру, маркизу де Сантос-и-Квадраль. Антуаначасто можно было застать в обществе светловолосой, голубоглазой красавицыиспанки, он стал подумывать, не пора ли ему жениться и обзавестись наследником.

До тридцати пяти лет он был слишком занят сотворениемимперии из фамильного банковского предприятия, а теперь приобрели вес и другиесоображения. Алехандра виделась преотличным решением проблемы, да еще такимхорошеньким. В свои девятнадцать лет была она на удивление красива, такогоразоружающе любопытствующего личика Антуану не попадалось. Рядом с ней скорееон, черноволосый и темноглазый, мог быть сочтен испанцем. Вместе они составиливеликолепную пару.

Их свадьба, семь месяцев спустя после первой встречи, сталаглавным событием сезона в свете, затем они провели медовый месяц на югеФранции. Далее не замедлили послушно явиться в загородное поместье маркиза,Санта-Эухения, на побережье Испании. Усадьба была под стать дворцовой, иАнтуану приоткрылось, что несет с собой супружество с Алехандрой. Он сталчленом семьи, как бы еще одним сыном престарелого маркиза. Посему должен частобывать в Санта-Эухении и при первой возможности заглядывать в Мадрид. Это явновходило в планы Алехандры, а когда настал им срок возвращаться в Париж, онаупросила мужа позволить ей задержаться в Санта-Эухении еще недели на две. Акогда вернулась к нему в Париж на полтора месяца позже обещанного, Антуану совсей ясностью открылось, что ждет его впереди. Алехандра намеревалась проводитьвремя по преимуществу так, как прежде, в кругу родного семейства, в ихвладениях в Испании. Все годы войны провела она там взаперти, а теперь уж ипосле войны, и, будучи замужем, желала по-прежнему жить в привычной обстановке.

Как положено, к первой годовщине свадьбы Алехандра произвелана свет первенца, сына назвали Жюльен. Антуан не скрывал радости. Объявилсянаследник его банковской империи, и, прогуливаясь часами вместе с маркизом поаллеям Санта-Эухении, Антуан, хотя ребенку исполнилось всего-то месяц, мирнообсуждал с тестем свои замыслы, касающиеся банка и сына. Тесть целиком доверялему, за год и Малль-банк, и Квадраль-банк прибавили в весе.

Алехандра осталась на лето со своими братьями и сестрами, ихдетьми, кузинами, племянницами и друзьями. Не успел Антуан вернуться в Париж,она уже вновь была беременна. На сей раз случился выкидыш, а в следующийАлехандра разрешилась близнецами, недоношенными и мертворожденными. Затемпоследовала краткая передышка, полгода, проведенные ею в семейном кругу, вМадриде. После чего Алехандра вернулась в Париж к мужу и опять забеременела.Эта четвертая беременность подарила Рафаэллу, с двухлетней разницей с Жюльеном.Произошли еще два выкидыша и второе мертворождение, после чего цветущаякрасавица Алехандра заявила, что ей не подходит парижский климат и что сестрыполагают более полезным для ее здоровья жить в Испании. Насмотревшись нанеуклонное ее стремление туда во все время их супружества, Антуан безропотноподчинился. Так заведено у дам в той стране, стоит ли встревать в битву,которую никогда не выиграть.

С тех пор он удовлетворялся лицезрением ее в Санта-Эухенииили в Мадриде, окруженной кузинами, сестрами и дуэньями, совершенноудовлетворенной постоянным кругом родни, избранных приятельниц, горстки ихнеженатых братьев, вывозивших дам на концерты, на оперные и драматическиеспектакли. Алехандра оставалась в числе видных красавиц Испании, тут вела онапрекрасную, излюбленную жизнь, в праздности и роскоши. Антуану не составлялоособых проблем то и дело прилетать в Испанию, когда можно было отлучиться избанка, но делал он это все реже и реже. Вовремя он убедил жену отпустить детейобратно в Париж на учебу, с условием, конечно, что те будут наведываться вСанта-Эухению каждые каникулы и проводить здесь лето. Изредка Алехандрарешалась навестить его в Париже, хотя постоянно жаловалась на разрушительныепоследствия французского климата для ее здоровья. Последнее мертворождениепривело к тому, что детей больше не появлялось, и Алехандру с мужем соединялолишь платоническое взаимное чувство, что, по уверениям ее сестер, былосовершенно нормальным.

Антуан без всяких возражений предоставил событиям течь своимходом, и когда маркиз умер, брак себя оправдал. Никого не удивило принятоерешение. Алехандра и Антуан совместно унаследовали Квадраль-банк. Ее братьяполучили внушительную компенсацию, зато Антуану досталась вся империя, которуюон горячо желал присовокупить к своей собственной. Теперь, продолжая еесозидание, он строил расчеты на сына, однако единственному сыну не суждено быловступить в права наследства. В шестнадцать лет Жюльен де Морнэ-Малль случайнопогиб, играя в поло в Буэнос-Айресе, и оставил мать потрясенной, отцаскорбящим, Рафаэллу – единственным отпрыском.

Именно Рафаэлла старалась утешить отца, полетела вместе сним в Буэнос-Айрес, чтобы привезти тело юноши во Францию. Она не выпускалаотцову руку из своей в те бесконечные часы, вместе не сводили они глаз с гроба,когда в печали снижались на посадку в Орли; Алехандра появилась в Парижеотдельно, в сопровождении сестер, кузин, одного из братьев, нескольких близкихподруг, так что ее сопровождали, опекали, как и в течение всей предшествующей жизни.И упрямо уговаривали после похорон возвратиться вместе с ними в Испанию, а она,в слезах, уступая, позволила им увезти себя назад. У Алехандры былавнушительная армия опекунов, у Антуана же – никого, только четырнадцатилетнеедитя.

Однако в дальнейшем эта трагедия породила особые узы меж ними Рафаэллой. Нечто не обсуждаемое, но неизменно присутствующее. Эта бедапородила и особый контакт меж ее отцом и Джоном Генри, когда те выяснили, чтоих постигла одинаковая потеря – смерть единственного сына. У Джона Генри сынпогиб в авиакатастрофе, двадцати одного года, пилотируя собственный самолет.Жена тоже умерла, пятью годами позже. Но для каждого из обоих мужчинневыносимым ударом было лишиться сына. Антуана могла утешить Рафаэлла, у ДжонаГенри других детей не было, и после смерти супруги он так и не женился.