Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кристина вышла из здания. Никто не предложил мне присоединиться к ним. В Городе, где я жила, о начале молитвы оповещал звук ханга — музыкальный инструмент из двух, соединенных между собой металлических полусфер, на котором играл наш шаман. Это происходило раз в сутки и каждая семья собиралась в полном составе в своем жилище, читая молитву, некоторые выходили на улицы, чтобы видеть небо. Один раз в неделю все жители собирались на главной площади и слушали молитву шамана, на которой присутствовал сам Глава, то есть мой отец. Но я никогда не присоединялась к ним, мне не позволяли быть там. Я сидела в своей спальне, где Теа рассказывала мне о духах. Она говорила, что до катастрофы люди больше доверяли науке, пользовались электронными устройствами и развивали технологии. Но в древние времена, как и сейчас — духи, молитвы и подношения имели большое значение. Тогда люди просто не могли объяснить такие явления как молния, землетрясение и извержение вулкана, поэтому придумывали богов, которые были ответственны за людские страдания. Когда случилось великое бедствие, которое так и не смогли объяснить ученые и Солнце перестало светить, мы, как и наши далекие предки, стали верить в духов и просить у них поддержки. Там, куда я направляюсь, духи должны испытать меня. Пройду ли я проверку, учитывая то, что меня не готовили с той же тщательностью, как других Избранных? Я даже не знаю, что именно мне предстоит испытать, я лишь иду по дороге, что снится мне каждый раз, когда я засыпаю. А может быть, это насмешка богов, назначить меня Избранной, может быть, так они смеются и потешаются над нами. Возможно Кристина права: кто я такая, чтобы стать героем?
Я сидела на бетонном полу, в центре помещения тлели угольки костра, дым уходил в распахнутое окно, а на потолке виднелось черное пятно копоти. Игнорируя холод, который медленно проникал в мое тело, я прокручивала в голове воспоминания о времени, когда Теа была рядом со мной, я виделась с ней совсем недавно, а казалось, что прошла уже целая вечность. Неужели я осмелилась ослушаться отца и убежала из дома, это правда? Я никогда не выходила за пределы города и ни разу не оставалась одна, без присмотра. А сейчас сижу здесь, предоставленная сама себе, один на один со вселенной. Сложно поверить, что я отважилась на этот поступок. Свобода оказалась не такой сладкой, как я ее себе представляла, а принадлежность к Избранным на деле приносила больше проблем и скрытых угроз, чем привилегий. Даже не знаю, правильно ли я поступила?
Дверь приоткрылась и в помещение зашел Лин. Он уже вернулся, закончив обход территории. Я вынырнула из своих мыслей, расправила плечи и замерла в ожидании, пока он заметит меня.
— Тебя оставили одну? сказал Лин подходя ближе. Он стал у окна, в двух шагах от меня, облокотившись на подоконник. — Не обижайся на них, здесь все так воспитаны, каждый сам за себя.
— А что насчет тебя, ты вырос в другом месте?
— Вижу, ты уже успела с кем-то здесь подружиться. Кто тебе рассказал?
— Кристина. Но не могу сказать, что мы подружились, скорее наоборот.
Лин пристально посмотрел на меня, оценивая, достойна ли я узнать его историю. Он подошел к покосившейся стойке, где раньше стоял кассовый аппарат. Достал две чашки с отбитыми ручками. Из поржавевшей кастрюли он разлил по чашкам светло-коричневую, прозрачную жидкость, поставил их на сплюснутую картонную коробку из-под каких- то конфет и, балансируя, вернулся и сел подле меня.
— Хочешь чай? Хотя чаем это сложно назвать — остатки сушеной травы и кора деревьев, которые мы приносим для костра. Устроит такой вариант?
— Принято спрашивать и потом наливать, а не наоборот, — с деланной серьезностью ответила я.
— Знаю. Просто уже отвык от этих правил, прости. Да, раньше я тоже жил в Городе, вместе с родителями. Там у меня были друзья, родители, бабушка, которая меня любила, правда, как и многие, она служила во Дворце и проводила со мной очень мало времени. Я даже не знаю, что она там делала, ей было запрещено говорить. Мой отец тоже служил там, но был более свободным человеком и каждые сутки возвращался домой. Он был солдатом, охранником, как и я сейчас. Но со временем, условия жизни в Городе заметно изменились, людей стали больше контролировать. Пользоваться генераторами, которые остались в сохранности после катастрофы, позволяли только в определенные часы. Топливо для их заправки выдавали по талонам. Так как мой отец был солдатом, его заставляли наблюдать за жителями и наказывать, если кто-то прятал топливо и запасы продуктов, не оповещая об этом власть. Бабушка тайком приносила талоны на топливо для генераторов и запасные батарейки для фонарей, она хотела, чтобы мы могли свободно пользоваться светом. Отец очень злился, так как будучи солдатом должен быть донести на нее. Когда она приходила к нам, встречи все чаще заканчивались ссорами и в конце концов, бабушка перестала приходить к нам, они так и не смогли договориться. Как тебе чай, Нола?
— Довольно сносно, — соврала я, — но как ты оказался здесь?
— Когда отцу стали поручать следить за Избранными, чтобы сбить их с Пути, он категорически отказался делать это, так как был одним из тех, кто на самом деле верил в духов, и был уверен, что вы единственная надежда на спасение.
— Сбить с Пути? Что ты имеешь ввиду?
— Нола, правители Города не хотят, чтобы Солнце снова светило. Если все вернется на круги своя, то их власть потеряет силу. Они могут контролировать людей, пока те зависят от них, от топлива, от продовольствия, которое они отбирают и хранят на своих складах. Не многим под силу преодолевать расстояния в несколько километров, чтобы раздобыть древесину для розжига костра, а поблизости уже все вырубили. Новые деревья не растут, так как для этого нужна энергия Солнца. Даже выращивать грибы, которым свет не нужен, можно только с разрешения правителей. Они хотят все контролировать, оправдывая это тем, что сохранившиеся запасы нужно расходовать рационально. Но постепенно, стали прибегать к
