Мы подошли к массивной двери гаража, который находился неподалеку от основного здания. Лин открыл навесной замок и толкнул дверь. Мы зашли в небольшое помещение, где у стен стояли стеллажи с инструментами, но в целом было довольно пусто, если не считать автомобиля, который стоял прямо по центру. Я включила свой фонарик, и два наших луча заскользили по гладкой поверхности капота. Это был кабриолет молочного цвета, его крыша была опущена. Хромированные детали ярко сверкали при свете фонарей. Я никогда еще не видела автомобиль вот так, в живую. Помню только то, что рассказывала мне о них Тэа.

— Вот это да, — искренне восхитилась я, — это твой?

— Моего отца. Но он всегда говорил, что однажды подарит его мне. Красивый, да? До катастрофы мы с родителями часто на нем катались, я помню это ощущение свободы, как ветер ворошит волосы, из динамиков играет музыка. А потом мы заезжали в придорожное кафе, типа того, в котором мы сейчас живем, и отец возвращался с хрустящими булочками или сэндвичами и с ароматным кафе. И самое главное, ты не поверишь, стаканы для кофе были одноразовыми, их выбрасывали сразу после использования! Именно с запахом кофе у меня ассоциируется беспечность и свобода, когда все хорошо и рядом те, кто любит тебя безусловно, просто за то, что ты есть. Как бы я хотел еще хоть раз испытать это чувство, встретиться с кем- то из моих родных. Я вспоминаю о них каждый день: отец, мама и бабушка, до того, как Солнце погасло, они всегда были со мной.

— Ты умеешь водить? — спросила я.

— Да, отец научил меня, а позже, даже когда топливо было уже в дефиците, автомобилями все равно пользовались и я подрабатывал, перевозя грузы. Жаль, сейчас особо не покатаешься.

Лин подошел к машине и открыл дверцу, приглашая меня. Я заняла место рядом с водителем, а он запрыгнул в салон, не открывая двери, скорее всего он повторяет этот трюк не первый раз, так как выглядело это довольно грациозно. Сиденья были мягкие и приятные на ощупь, светло-коричневая кожа потрескалась в некоторых местах. Я шарила лучом фонаря, разглядывая детали, а Лин объяснял, как устроены механизмы, за что отвечает каждый тумблер и рычажок.

— Невероятно! Я бы тоже хотела отправится в путешествие, увидеть, что там далеко за пределами Города.

— У меня в тайнике есть несколько баллонов с топливом и однажды я уеду отсюда, вот увидишь. Только об этом ни слова, это моя тайна.

Я была тронута его открытостью, мне никто и никогда не открывал тайны, тем более такие сокровенные.

— А знаешь, Лин, на самом деле я никогда не пила кофе и соврала, так как боялась показаться невеждой.

Он улыбнулся и выключил свой фонарь:

— Я знаю, — сказал он, — потому что кофе не мог не понравиться!

Он поднялся, встал одной ногой на сиденье и после перелез на капот:

— Выключи свой фонарь, — скомандовал он, — сейчас ты увидишь настоящее чудо!

Я послушно щелкнула кнопкой и наблюдала, как он поочередно включает небольшие, подвешенные к потолку карманные фонарики. От его прикосновений они продолжали раскачиваться на проводе, к которому были привязаны и постепенно останавливались. Помещение наполнялось тусклым светом, миниатюрные фонарики почти не распространяли свой свет, а просто светились небольшими точками. Я запрокинула голову и молча ждала, пока Лин включит их все, всего фонарей было около десяти. Когда он закончил, то вернулся на водительское кресло и сел, так же запрокинув голову назад.

— Вообрази, как будто мы остановились ночью посреди дороги, и любуемся звездами, — сказал Лин, — правда, звезды на батарейках, но если включить фантазию, то они вполне могут сойти за настоящие. — И после паузы добавил, — Так говорила моя бабушка, это она научила меня этому трюку.

У меня перехватило дыхание, такой же фокус показывала мне Тэа, неужели она и есть его…

В дверь кто-то громко постучал. Заходя внутрь, мы захлопнули ее, но я не видела, чтобы Лин закрывал замок. Послышался голос: "Откройте, я знаю что вы там". Грозный голос принадлежал моему отцу, я слышала его отчетливо. Низкий тенор, звук которого всегда действовал на меня одновременно и умиротворяюще, и внушал беспокойство. Солдаты шли по пятам и быстро нашли меня. Да и мест, где можно укрыться, было не так много. Подозреваю, что они задействовали всю свою армию, чтобы ускорить поиски. Сейчас я не знала, чего ожидать, так как мой отец оказался совсем другим, нежели я его знала. Голос снова прогремел: "Нола, я знаю, что вы там. Девушка из поселения сдала вас. Открывайте." Кристина! Это она выдала нас! Увидела, как мы с Лином уходим вдвоем и решила отомстить.

— Это мой отец пришел за мной, — прошептала я.

— Отец? Но что он здесь делает, как он тебя нашел?

— Солдаты нашли меня. Мой отец, глава Города — Юзеф. Прости, что не сказала этого раньше, — я бессильно съехала вниз по сиденью и опустила голову. Все кончено, я сама во всем виновата

— Ты дочь главы? Но почему ты не сказала сразу, ты обманула меня!

— Я не хотела, — слезы без разрешения стали самовольно течь из моих глаз, а в горле ощущался огромный, сухой ком, — Я просто не знала как тебе это сказать. Прости.

Дверь резко распахнулась, отец вошел и включил свой фонарь, свет ослепил нас. Лин выпрыгнул из автомобиля и вытащил из-за пояса оружие, которое он использовал патрулируя территорию. Дуло направилось в сторону моего отца, Лин приказал ему выключить свет и не двигаться с места. Тот повиновался:

— Я лишь хочу забрать свою дочь, — закричал отец стоя у выхода. Дверь была открыта и звук его голоса рассеивался, слышался как бы издалека. — Нола, прошу тебя, давай пойдем домой и там спокойно обо всем поговорим. Вижу, что недооценивал тебя, ты очень храбрая, но сейчас стоит остановиться и довериться мне.

— Довериться? — крикнула я, — Как бы не так. Ты обманывал меня, держал взаперти, не давал проходить подготовку, вместе с другими Избранными, я даже не знала никого из них лично. Почему, ты держал меня в неведении?

Отец сделал шаг вперед: — Я хотел защитить тебя.

— Не приближайся к нам, — спокойно, но уверенно сказал Лин, — я позволю тебе говорить, Юзеф, только если ты будешь делать так, как я скажу.

Лина было не узнать, из мечтательного романтика он резко превратился в хладнокровного защитника своей территории. Скорее всего, таким он был большую часть времени и лишь иногда позволял себе расслабиться